Смотрела ему вслед, и в груди ныла тревога. Вроде волноваться не о чем, но дрожали руки, а душа тянулась вслед за мужчиной, таким незнакомым, но уже таким любимым. Изнутри рвались признания, и, прижав руки к груди, я произнесла клятву, заготовленную для свадебной церемонии.

“Для меня существуешь лишь ты, Тироль. Никто другой. Никакой другой мужчина не тронет мою душу. Она принадлежит тебе, нежится в твоей ладони прирученной птицей. Только ты. Навсегда. Никакой другой мужчина”.

В ночь перед свадьбой я долго сидела в украшенной в честь торжества часовне и благодарила богиню за невероятный подарок. Никогда, даже в самых смелых фантазиях я не представляла, что могу быть настолько влюблена. Настолько счастлива.

Счастье с привкусом вишни гудело во мне бессонным колоколом.

***

В день свадьбы я проснулась от пристального взгляда. Открыв глаза, моргнула, пытаясь отогнать невозможное видение: у постели сидела моя мать. С распущенными волосами и без косметики она казалась моложе своих лет. Даже не вспомнить, когда она в последний раз заходила в мою спальню, да и вообще общалась со мной.

Справившись с тревожным удивлением, я улыбнулась.

– Доброе утро… мама!

Поставив на кровать увесистую холщовую сумку, она возбуждённо зашептала.

– В сумке деньги и все мои драгоценности, этого хватит надолго. До церемонии осталось три часа. Я никого не пущу в твою покои и скажу, что наряжаю тебя сама. У тебя есть время сбежать так далеко, что ни отец, ни Тироль тебя не нагонят. Поезжай в столицу, там сможешь затеряться. Поменяй имя и живи как тебе заблагорассудится. Ни в чём себе не отказывай! Может, однажды я тоже сбегу и приеду к тебе.

В мамином голосе звучало глубокое, страстное отчаяние.

Какое-то время я молчала, уж очень не хотелось её разочаровывать. Наконец, вздохнув, взяла её за руку.

– Мама, ты не понимаешь, я люблю Тироля и хочу выйти замуж. Это мой выбор. С Тиролем я буду счастлива. Ты не знаешь, какой он…

– Смазливый повеса не сделает тебя счастливой…

– Ты несправедлива! Он уже сделал меня счастливой! Вы с отцом никогда мной не интересовались, а Тироль…

– Ты отдалась ему? – В голосе мамы трещала ледяная крошка.

Ответ был написан на моём лице.

Разочарованная в единственной дочери, мама отправилась наряжаться к свадьбе. Я не расстроилась, не обиделась, только в который раз посочувствовала ей и попросила богиню облегчить её судьбу.

Этим утром ничто не могло испортить моё счастье.

Почти ничто.

В одиннадцать утра в мои покои зашёл отец и сбил меня с ног одной фразой.

– Шели, не паникуй, но мы не можем найти Тироля.

– Как это… – еле выговорила заледеневшими губами.

– Он ночевал в таверне и обещал вернуться утром, но его до сих пор нет. Час назад мы отправили в таверну слугу, но там сказали, что Тироль выехал до рассвета. Если он куда-то заехал по пути, то никому об этом не сообщил.

– А… где его родители?

– Прибыли сегодня утром и подняли тревогу.

– Думаешь, он сбежал? – прошептала с трудом. Возможно, Тироль пытался меня полюбить, но не смог.

Грудь разрывало от боли, я еле дышала, но из последних сил держала себя в руках. Не позволяла отчаянию взять верх. Отец пристально смотрел на меня, ожидал истерик и обвинений. Ведь он навязал мне замужество против воли, а теперь, если Тироль сбежал, нам всем грозит позор.

Но нет, я не унижусь до истерики и пустых жалоб.

Во взгляде отца мелькнуло уважение и какое-то другое, незнакомое, тёплое чувство. Что-то изменилось между нами тогда, появился проблеск понимания, намёк на симпатию.

– Надеюсь, Тироль либо куда-то заехал, либо сбился с пути и поэтому опаздывает. – Отец старался меня успокоить, а это само по себе было необычным явлением.