И я одна одинёшенька в эпицентре событий, измождённая и убитая горем, дирижирую всем, что происходит.

А потом – стоп.

Последние недели оглушили, а теперь я осталась в тишине. И в темноте. Только детский монитор подмигивает зелёным цветом надежды. Время от времени раздаётся сопение моей малышки.

Моей. Дочери.

Ещё не все бумаги оформлены, и пока что это только опека, но… малышка теперь моя.
Буся.

Я называю её так, потому что, хотя сама она светленькая с милым блондинистым чубчиком, её глаза тёмные, почти чёрные, как бусины.

Она моё сердце. Самое страшное горе и огромнейшая любовь в одном явлении.

Дочь моей погибшей сестры.

Лене было двадцать три года. Она была скромной и тихой, легко смущалась, в компании обычно сидела в сторонке. Да и вообще избегала шумных сборищ. При общении с мужчинами стеснялась так сильно, что почти теряла дар речи. Однако отшучивалась, что её это не беспокоит, потому что она хочет сначала устроиться в жизни, а уже потом создавать семью. Закончила колледж, нашла отличную работу в бухгалтерии строительной компании в том же городе, где училась. На работе сложились хорошие отношения с коллегами. Лена рассказывала мне, что большой босс их филиала – красавчик, в которого все влюблены, включая и её саму. Лена считала его недостижимым, однако втайне мечтала…

А дальше белое пятно. В типографии закончились чернила, и текст не напечатался, но в конце книги – смерть моей сестры.

Которую ночь лежу без сна, потом днём сплю урывками вместе с малышкой. Ничего не могу поделать. Как только темнеет, в мыслях крутятся факты, которые я успела собрать за последние недели от знакомых Лены и её коллег. Эти обрывки сведений гудят, как пчёлы, назойливо требуют внимания, будто пытаются что-то мне сказать.

Не то, чтобы я подозревала злой умысел. Нет, ничего такого. События трагичные, но случившемуся есть объяснение.

Лена была в клубе с коллегами. Они праздновали чьё-то повышение по службе. Она ушла рано. В темноте боковой улочки споткнулась об отвалившийся кусок водосточной трубы и упала. Звала на помощь, пыталась вызвать скорую. Врачи полагают, что отслойка плаценты возникла из-за травмы при падении, и потом Лене трудно было сориентироваться из-за сильной боли, кровотечения и паники. Её нашли, скорая прибыла очень быстро. Ребёнка удалось спасти, а Лену – нет.

Как представлю её последние минуты, меня словно молнией прошибает с головы до пят. Бросает в холод и жар одновременно. Прижимаю малышку к груди и впитываю её тепло, часть души Лены, и тогда снова могу дышать.

Однако спать мне мешает другое. Предыстория.

Кто отец ребёнка?

Почему он не появился до сих пор?

Почему Лена ничего нам не сказала о беременности?

Мы с мужем, теперь уже бывшим, жили на Дальнем Востоке, где ему предложили желанную работу диктором на телеканале. Очень далеко от Лены и от родителей тоже, однако мы регулярно общались видеозвонками.

Я не заметила, что Лена беременна, а она не сказала.

Близких подруг в городе у неё не было, только коллеги. Они сказали, что беременность была случайностью, и Лена не имела связей с отцом. Школьные подруги остались в месте, где мы родились и выросли и где до сих пор живут родители. Для них беременность Лены тоже оказалась сюрпризом.

По словам коллег Лена иногда ходила на свидания, однако единственный мужчина, который её по-настоящему интересовал, – это их большой начальник.

5. 3

Большой… кое-что другое, а не только начальник.

Большой кусок самодовольного начальственного…

Смотрю на смазливое, наглое лицо бывшего начальника Лены на телевизионном экране, и в мыслях кружат самые нелестные эпитеты. Неискренний. Пресыщенный. Избалованный женским вниманием. Привыкший к привилегиям. Не знающий отказов.