Красибор прикрыл глаза, задумавшись, и через полминуты ответил:

— Он начал лениться на тренировках, а потом и вовсе отлынивать. Поначалу я радовался, что наконец жму больший вес, чем он. Но через некоторое время отец просто не продлил абонемент в спортзал.

— А что тогда происходило в вашей семье? Кто вообще входит в ваш близкий круг, кстати?

— Нас двое. Сейчас, — добавил он с некоторым сомнением сомнением, которое от Фимы, конечно, не укрылось:

— Может, вы с кем-то ссорились? Расставались, сходились?

— Когда увидишь моего отца, поймёшь, что он не из тех, с кем часто ругаются.

Красибор мягко улыбнулся, хотя в мимике его угадывалась печаль.

— Не конфликтные люди временами устраивают самые горячие скандалы, — заметила Фима, бесстыдно любуясь мужчиной.

«Пусть думает, что чары на меня напустил, — решила она. — Должна у меня хоть какая-то выгода от этой поездки быть!»

— Я просто познакомлю вас, хорошо?

— Угу.

«Знакомство с родителями раньше первого поцелуя — это я ловко», — подумала девушка и, не сдержавшись, захихикала. Красибор встретил её порыв снисходительно, дескать «Понимаю, понимаю, но поделать ничего со своей шикарностью не могу». В этот момент глаза Фимы расширились от осознания: действие её отвара уже закончилось и подлые чары привлекательности уже начали пробивать её защиту!

— О, Ромка что-то пишет, — оживился Красибор, глядя на экран телефона. — Какие-то трудности у него там. Сокрушается, что подвал не может открыть.

— М-м-м, плохо, — отозвалась девушка, опрокидывая в рот небольшой матовый пузырёк. К счастью, она была прозорлива и предусмотрительна, так что захватила с собой несколько порций «Антикрасиборина».

— Вот чёрт, взгляни!

Мужчина повернул к ней экран смартфона и продемонстрировал фотоснимок: на нём была изображена рука Романа (это было понятно по твидовому манжету), зажатая в кулак и демонстрирующая лишь средний палец. Фима хотела отпустить какую-нибудь колкость, но обратила внимание на то, что именно рыжий коллега посылал на три озорные буквы.

Фоном изображения была железная дверь с крупной ручкой и каким-то пятном под ней. Девушка приблизила снимок: на месте замочной скважины располагалась неровная стальная блямба. Кто-то расплавил замок, чтобы дверь не могли открыть.

— С петлями та же история, — опередил Красибор её вопрос. — Снять дверь не получится.

— Это очень-очень плохо, — девушка судорожно соображала. — А есть другие пути в подвал? Нам нужно перекрыть воду во что бы то ни стало.

Прошлым вечером они втроём обошли квартиры, якобы собирая подписи для петиции в ЖЭК. Добродушные жильцы дома на Светланской быстро поверили, что такие петиции работают и меняют их город к лучшему. Ведь всем хотелось на что-то пожаловаться.

Через пару часов беспросветного, хоть по большей части и обоснованного нытья молодые люди выяснили, что нет ни одного жителя дома, который был бы доволен жизнью. Многие переживали из-за затяжной болезни — когда что-то болит безостановочно несколько месяцев, тут чего только не подумаешь! У кого-то болело горло, у кого-то — суставы, а у некоторых отваливался хвост. За последние полгода в здании практически не осталось полных семей: супруги разводились, дети уезжали к дальней родне или сбегали (к счастью, их возвращали и вот потом уже отправляли к бабушкам, дедушкам, дядям и тётям).

Что примечательно, на все пятнадцать этажей не осталось ни одного ребёнка, даже подростки гостили у кого-то. Возможно, из-за этого, по словам жильцов, дети как раз ничем не заболели.

Красибор быстро напечатал что-то и замер, ожидая ответа от друга.