— Спасибо, милый! Кстати, об обеде, — защебетала Ольга, — сходим в ту китайскую кафешку, с золотыми львами на входе? Страсть как хочу жареных бананов!

«Ой фу, от их разговоров диабет развиться может, слишком милые», — Фима закатила глаза.

— Не сегодня, Ольчик.

Фиме было странно слышать, чтобы этот самый-красивый-на-свете-и-бесящий-её-при-этом мужчина использовал такие сокращения. Он, конечно, не был каким-нибудь драконом-аристократом из книжек, и Фима неустанно себе об этом напоминала.

«Да человек он, человек, — повторяла она, — обычный такой дальневосточный мужик». Девушка выглянула поверх бумаг, Красибор как раз сел за свой стол, и она могла без стеснения разглядывать его профиль. «Самый красивый дальневосточный мужик. Готова поспорить, драконы-аристократы тоже влюбились бы».

Она тяжело вздохнула, в очередной раз признавая, что главное — себе не врать.

— Ну-у-у, — Ольгу не было видно за высоким стеллажом, но Фима могла представить, как девушка вытянула губки в трубочку и делала умоляющий взгляд, перед которым не устояла бы даже сама Фима.

— Я уже с Ромчиком договорился, — извиняющимся тоном ответил Красибор.

«Ой фу, то Ольчик, то Ромчик, — поморщилась Фима. — Вот и прекрасно, буду концентрироваться на том, что в нём раздражает».

— Он хочет меня с кем-то познакомить, — продолжил мужчина.

— Опять тебя сватает? — возмутилась Ольга.

«Можно подумать, он похож на кого-то, кому нужна помощь с личной жизнью», — подумала Фима.

— Можно подумать, тебе нужна помощь с личной жизнью, — сказала вслух Ольга. — Своей бы занялся уже.

«Так его, сестра!»

— Ну, видимо, он меня знает лучше, чем ты, — Красибор вновь открыл ноутбук. — Познакомился с ней утром и сказал, что если это не моя судьба, то он продаст свои костюмы.

— Смелое заявление, — буркнула блондинка.

— Это да, — Красибор улыбнулся, и пальцы его заплясали над клавиатурой.

Спустя ещё пару часов Фима облегчённо отложила положения о безопасности. Она оглядела результаты своих трудов: куча документов, которые покрыли бы весь экватор, разложи их девушка по одному листику, перекочевала с правой стороны стола в левую. Плюс осталась внушительная стопочка по центру: это те бумаги, которые ждали автографа Игната Афанасьевича, её научного руководителя. Ну что ж, последний рывок.

Фима встала из-за стола, и только сейчас заметила, что кабинет опустел: ушли решительно все, кого не зовут Арифметикой Буеславовной Воротынской. Она взглянула на часы и выругалась:

-Бесы! Опоздала!

Девушка сорвалась с места и побежала обратной дорогой: лестница, кулер, комната страха, и в конце коридора — лифт, где её уже десять минут ждал новый знакомый. Если ещё ждал, конечно. Ведь они не обменялись никакими контактами, так откуда Роману, в общем-то, знать, что она всё же придёт?

-Ладно, — отмахнулась девушка, перепрыгивая через ступеньки, — поесть-то надо в любом случае.

Роман её ждал. Хоть и изрядно нервничал: он смотрел то на часы, то в коридоры, потом снова на часы.

— Пошли есть уже, — устало твердил его спутник.

— Да говорю тебе, она придёт, — стоял на своём рыжий. — У меня было предчувствие, понимаешь? Пред-чув-ствие! — он проговорил слово, сотрясая сложенными в «лодочку» пальцами перед собой.

— Мы так голодными останемся. А это что?

Мужчина заметил торчащую из кармашка жилетки нитку. Это было очень непохоже на Романа: тот следил за своими костюмами, как сотрудники Эрмитажа следят за произведениями искусства. Недолго думая, он потянул за неё.

— Не останемся, говорю тебе... А, вот она! Ну слава Богу, мамма мия! Мы тебя заждались!