Агнес выглядела, несмотря на свою тучность, ослепительно. Ярко-желтое, украшенное дорогим кружевом, длинное платье и такого же цвета тюрбан на голове. Набор золотых украшений был иным, чем накануне. Да… золота там хватало!

– Ну что, мы едем? – в нетерпении спросил Лев.

Агнес замешкалась. На ее лице появилось таинственное выражение:

– Давайте поднимемся в номер. Здесь нельзя говорить, везде есть уши!

Мы были несколько обескуражены таким поворотом событий, потому как надеялись попасть в офис фонда (это могло послужить для нас хоть какой-то гарантией), ведь не далее как вчера обговорили этот вопрос между собой. Ситуация стала нравиться всё меньше, но тем не менее, уступив просьбе противоположной стороны, мы поднялись в номер и, рассевшись кто где, продолжили начатый в холле разговор.

– Вова, переводи точно, что говорю я и что отвечают они, – с раздражением накинулся на бедного Вовку Лев и, уже обращаясь к Агнес, спросил:

– Почему мы не едем в офис, что случилось?

– Ничего не случилось, папа, просто директор фонда сам сейчас подъедет с документами. Он не хотел бы вашего появления в офисе фонда, чтобы не было лишних разговоров. Вы ведь белые и ваш приезд может негативно отразиться на наших общих делах.

Аргумент вполне резонный. Действительно, появление нашей белой компании могло привлечь внимание и насторожить обслуживающий персонал и не только, что не на руку ни им, ни нам.

– Когда он приедет?

– Должен уже быть!

Как бы в подтверждение ее слов раздался тихий стук. Я поднялась, чтобы открыть. На пороге стоял интересный африканец лет пятидесяти: элегантно одетый, в дорогой обуви (а я всегда обращаю внимание на обувь!), на руках массивные золотые часы, браслет и дорогой сверкающий перстень. Все свидетельствовало о безупречном вкусе вошедшего. Одарив нас белоснежной улыбкой, он поздоровался и представился:

– Меня зовут Айзек Квамэ. Я директор фонда, в котором хранится наследство семьи. Отец Даниэля – продолжил он свой рассказ, – был моим хорошим другом и попросил меня, если вдруг с ним что-то случится, позаботиться о семье. Я знаю их сложное положение и, как могу, стараюсь помочь. Очень хочу, чтобы они получили наследство и как можно скорее уехали в Германию. Вот привез документы, подтверждающие существование траста и необходимость внесения остатка суммы для того, чтобы освободить его. Агнес мне сообщила, что вы готовы проплатить эту небольшую сумму, – и он замолчал.

Как я поняла, речь свою директор фонда завершил. Теперь в переговоры вступил Лева.

– Я бы хотел увидеть документы, мистер Квамэ, это в первую очередь! Кроме того, у меня к вам есть еще вопросы.

Айзек с готовностью открыл папку, которую держал в руках, и стал вытаскивать бумаги, передавая их сначала Леве. Внимательно изучая документы, для начала внешний вид, Лев отдавал их Владимиру для перевода. Мне тоже стало весьма любопытно. Совсем не похоже на то, что это подделка, хотя… кто его знает?! Инвойс сверкал различными печатями, подписями и суммами, которые, очевидно, были проплачены ранее. Конечно же, я не слишком разбираюсь во всякого рода финансовых документах, но по удовлетворенному виду своих друзей поняла, что документы, похоже, подлинные. Ну, слава богу!

Главным документом являлось завещание, оформленное на Даниэля, в котором покойный отец, господин Кабарах, оставлял все наследство своему любимому сыну, сделав его своим распоряжением более чем богатым человеком и не только в Африке! Кроме того, траст был застрахован на крупную сумму.

– Как только вы внесете за хранение последнюю часть денег, ценности сразу же будут привезены туда, куда скажете, и переданы наследнику.