И тут кто-то меня по плечу легонько так – «хлоп!» Даже Доктор заметил. Вытаращился, а я оглянулся – никого. Чудеса, да и только. Вот, пожалуй, и начало.

Доктор помолчал и говорит: «Сходил бы что ли на склон. А? Поглядел бы, все ли по-прежнему. Я бы и сам, да только Полковник сегодня не в духе, с Сержантом, что ли повздорил или с матерью твоей. А ты маленький, пронырнешь в каждую дырочку. Глянешь и назад. Договор?»

Ладно, чего там – первый раз, что ли. За братом он обещал присмотреть.

Напомнил еще насчет Костоломки и Мясоедов, но это когда я уже возле речки был. Оглянулся. Мать на кухне хлеб печет, Полковник в Системе копается, Лысого Ломтя нет – видно, опять в коптильню подался, брат камушками забавляется, а Доктор совсем в другую сторону смотрит. Поднырнул под Систему и пошел, и сразу почувствовал – что-то не то. Бывает так: перегреешься на солнце и голова, словно таз, звенит и хочется побыстрее в тень убраться. Только у меня еще и мурашки по телу побежали, потому что почудилось, что тот, кто хлопнул по плечу, снова рядом появился и шаг в шаг идет. Мало того, что идет, а еще и бубнит: «Хи-и-и-трый какой, хи-и-и-трый какой… стену ему подавай, стену ему подавай, а пропуск? а пропуск?.. сам себя обдуришь, сам себя обдуришь… не ходи! не ходи! не ходи-и-и!..» Вначале мне даже страшно стало – хотел было назад повернуть, а затем решил – может, это просто в голове что-то вертится само по себе и не стоит обращать внимания. После про это я долго думал, но ни до чего путного додуматься не смог. Опять же – может, Незнакомец, а может, кто-нибудь другой – кто его знает.

Во вторую половину дня лес всегда кажется темным, но в тот раз все было иначе – так, словно раннее утро наступило: на траве и листьях роса лежала, а по низине, вдоль которой надо было идти, над прелой листвой, необычный туман стелился и стоял странный запах. Но вначале я этого не почувствовал – Мясоеды редко так близко к Системе подходят, отпугивает она их. Но то, что они так пахнут – это точно. И туман был какой-то желтоватый и даже не стелился, а поднимался, колеблясь, струйками из травы, хотя ветра – никакого.

Лес в этих местах редок, и я их сразу увидел – их широкие черные спины. Стояли они перед лощиной и куда-то вниз смотрели, а тот, что слева, даже руку к глазам приложил, словно Полковник, когда что-то выглядывает.

Я их раньше никогда вблизи не видел. Шеи у них почти нет, а голова сразу переходит в плечи, и стоят обычно они ссутулившись, почти что горбатые, а шерсть на боках до земли свисает, как мох с деревьев.

Так мы и замерли – они там, а я у лощины, только страха у меня совсем не было, даже интересно было, чего они увидали? Потом один, что слева, у которого еще локти, словно в муке вымазаны, произнес: «Жуткий туман-то… а?», а второй ответил: «Как по заказу, как всегда, видать, снова к поганцу». «Свят, свят, опять накличешь, – говорит тот меченый, – забот нам что ли мало?» «Крестная сила, крестная сила, – забормотал второй и попятился, – вот беда-то и не отвертеться!» «Куда уж отвертеться, как бы самому целым остаться». Тут его напарник и заметил меня, глаза у него разом красными стали, и он весь затрясся. А его товарищ ему: «Тише, не пугай, я его давно приметил, может, его и сунем?» «Чахл больно, не годится, не возьмут такого, да и не нашей породы». «Чахл не чахл, а попробовать можно…»

Дальше я, конечно, ждать не стал, а развернулся и припустил вдоль лощины – почему-то мне сразу в этот туман бросаться не хотелось, а они побежали следом, все время в спину мне что-то крича. И пробежать надо было всего-то до речки под Систему, а там уже Полковник со своим пистолетом. Но тропинка почему-то стала выводить совсем в незнакомые места, а Мясоеды сзади все наседали и кричали: «Куда-а-а!?.. куда-а-а!?..», и все норовили отжать на взгорок, где мне с ними уж совсем не тягаться. Добежал я до того места, где лощина чуть поворачивала, и чувствую – во всю ломятся, вот-вот нагонят, ну не дальше, чем у тех елок, даже оглядываться жутко. И кричать уже перестали, только «бух-бух» пятками по мокрой траве. У меня даже ноги стали подкашиваться и в горле пересохло. Только в этот момент меня словно кто-то приподнял за плечи, так что дыхание перехватило, и толкнул в этот самый туман – сам бы я ни за что на свете в него не полез – что я трус какой-нибудь, что ли? Туман только снаружи казался редким, а внутри чудной какой-то – плотный такой, что ничего нельзя было разглядеть. С перепугу я еще немного пробежал, пока не запутался в кустах, а потом замер, потому что те двое следом не полезли, а остановились и кричать принялись: «Вернись, дура, мы тебя, ей богу, не тронем, нам люди ни к чему, мы к ним равнодушны!..» Только я их слушать не стал, а двинулся наобум, потому что ничего видно не было, и еще я боялся, что они надумают ловить меня снова. А они продолжали кричать: «Берегись оборотня, выходи назад, мы тебя к твоему Полковнику отведем». «Нет, – думаю, – дудки, нашли простака, теперь я и сам выберусь без вашей помощи, себе дороже будет».