И первое, на что истратил Ураган добычу — это нанял служанок в дом матери. Больше та ничего по хозяйству не делала.

Так же Риг поступил и с молодой женой. Наверное, поэтому, обещанные друг другу еще с колыбели, только младенцами, они прожили неплохую супружескую жизнь. И Ураган совсем не винил Ратанну за то, что нашла другого мужчину, когда муж однажды не вернулся из похода. Такое у варваров было в порядке вещей. Не то чтобы многие жаждали женщин соплеменников, тем более уже такого «зрелого» возраста. Но супруга Рига выглядела молодо, сохранила стать, здоровье и красоту, умела эффектно двигаться и очаровывать. Поэтому быстро нашла замену.

Ураган косился на спящую привратницу и воображал ее на месте супруги. Нет, тогда он не смог бы смириться. Спокойно уйти, оставив другому свою женщину и общих детей. Наверное, убил бы, разорвал на части и соперника, и всех, кто под руку подвернулся. А потом увез Лену, пускай и насильно.

Временами он словно проникал в видения Лены. Лил бубнил про то, что их страсть с привратницей привела к ужасным для планет последствиям. Якобы новые пространственные дыры — как раз результат любовного марафона. Другой ттах утверждал, что дела обстоят иначе, и даже заверял, будто Лил все подстроил. Да плевал Риг на детские игры ттахов. Он впервые за столетия внезапно понял, что такое иметь рядом существо, которое дороже собственной жизни. Впервые, с тех пор как схоронил маму. И он ни за что теперь не променял бы любые близкие с Леной отношения, даже с запретом на физическую близость, на сотни ночей с другой женщиной. Это Ураган и сказал привратнице, намекнул, что при его богатом опыте доставить друг другу истинное удовольствие можно и без полноценного слияния. Пообещал, что они во всем разберутся, и отчаянно надеялся, что она поверит.

Ураган мало чего боялся в этой жизни. Крушения бизнеса, уничтожения измерений… Да нет, не особенно он об этом пекся. Все можно исправить, а если нет — то и ладно. Риг не боялся даже самой смерти. Но от мысли, что Лена его оставит, сердце заходилось такой болью, что хотелось раздирать самого себя в клочья. Но чудилось, маленькая женщина все-таки поверила. Ураган чутко прислушивался к грезам Лены, ловил малейшие изменения настроения. Вроде бы привратница с ним согласилась. Да, точно, внутренне она солидарна! Странно, но будто пришло озарение. И Риг почему-то не мог не поверить. Успокоился и вернулся к делам насущным.

Рассвет занимался у горизонта. Окрасил деревья золотом и рубинами, превратил капли росы в бриллианты, и птицы заголосили о приходе утра. Ураган не любил рассвет по привычке. Каждый первый восход после боя всегда знаменовал подсчеты потерь. Солнце проливало свет на погибших, и надежды на то, что друзья выжили, стремительно таяли с последними сумерками.

Но сегодня рассвет порадовал Урагана. Лена сопела рядом в машине, и солнечные лучи гладили привратницу, запутались в густых огненных локонах, превращая их в янтарные нити. Риг любовался маленькой женщиной и находил в этом все большее удовольствие.

Бар, как водилось, не спал и с восходом. Посетителей меньше не становилось. Ураган видел их сквозь жалюзи на окнах, выполненные в виде полосок пламени, под стать остальному дизайну интерьера.

Риг оставил машину на стоянке и понес привратницу в отель с черного хода. Никто не заметил его возвращения, и древний донес Лену до номера.

На пороге пару встретила Марина. Риг не очень любил эту женщину. Да и она лельхаев недолюбливала. Но относилась с должным уважением, и этого Урагану с лихвой хватало. Он предпочитал ровное отношение, даже такую вот пассивную недоброжелательность фанатичной преданности пса хозяину или непонятной, бессмысленной восторженности. Риг знал, чего стоит такое отношение. И часто оно переходило в безумие. Зато холодный расчет с пиететом к работодателю выливался в нормальные трудовые отношения. Любить начальство вовсе не обязательно. Смотреть ему в рот, преклоняться — тем более. Но честно выполнять возложенную миссию, не воровать и не лгать о победах и неудачах — вот главное достоинство любого работника. Всеми этими качествами Марина обладала. Риг ценил няню и доверял ей.