Вижу, как медсестра куда-то уводит белку, я же спускаюсь по лестнице и направляюсь на стоянку. Сев в машину очередной раз загрузился. Почему она плакала? Впрочем, почему я этим интересуюсь. Она мне никто. Но какова вероятность ее встретить второй раз да уже в России? Мир действительно тесен.

Сижу в машине, отъезжать не спешу, мысли о девчонке продолжают разрастаться, пока я зачем-то смотрю на двери клиники, которые открываются и закрываются. Потом девчонка выкатывается на своем кресле сама. Без кого лицо и, укутавшись в шубу, подняла голову, подставляя лицо падающему снегу.

Маленькая дурочка. Мерзнет. Заболеет. Чего вышла из клиники? И куда смотрит ее папаша, не понимаю.

Ко входу подъезжает красная иномарка и оттуда выбегает блондинка, лицо которой было ну очень знакомо. Ее-то я и видел в Италии вместе с этой рыжей, и недавно в лифте. Внимательно смотрю, как та пытается усадить мелкую девчонку на переднее сиденье, на удивление это делает легче, чем маленькое средство передвижения волчицы. Думал уже выйти и помочь, но кто-то подоспел раньше. Машина быстро погнала ну а я… наконец, очухавшись от непонятного наваждения, выехал следом, но уже по своим делам.
Всю дорогу донимали мысли, почему ревела девчонка? Ну, мало ли почему, она же мелкая, она не ходит, она подросток, в конце концов. Много ли надо девчонке для слез? Они же ревут всегда по пустякам. Вот хотя бы сломанный ноготь. Но уж больно Вика была встревоженная, явно не из-за сломанного ногтя, хотя откуда мне знать. Это же блондинка. Блондинка может сделать из чего угодно причину для слез, так же как и рыжая.

Подъезжаю к заправке, заливаю бак, попутно беру черный кофе. С сегодняшним приступом что-что, а кофе мне лучше не пить. Но если я и так скоро лапы закину, то какая разница? Можно в стакан и вискаря подлить.

Лишать еще себя кофе не имеет смысла. Снег сегодня хреначит по-особенному жестко. Не видно ни хрена. Он и прямо, и влево, и вправо. Пурга самая настоящая. Хорошо, что машин мало. И где-то недалеко от перекрестка я резко торможу так, что выливаю на себя этот самый кофе. Виски сдавило как строительными зажимами. Ну и зачем, спрашивается, выхожу из авто? Снег на удивление стих в несколько мгновений, как и мое сердце, которое замерло в ту же секунду. Я поворачиваю голову и вижу красную машину в кювете. Молниеносно мчусь туда.

Какого черта я делаю? Надо звонить в скорую! Только открыв дверь машины, меня передергивает со скоростью электротока по телу. Вижу эту самую рыжую, без сознания. Одну.

Бледная. Трогаю ее лицо, чуть теплая, кожа очень нежная. Главное, что дышит. Подхватив на руки маленькое недоразумение, несу ее в свою машину, попутно оглядываясь. Не вижу второй девчонки. И запахов никаких нет.

Уложив девчонку на сиденье, хватаю телефон и набираю… а кому собственно?

Дочь Астархова… дочь Астархова. Это же, черт меня подери дочь Астархова!
Это дочь оборотня, который убил моего отца. Она дочь, внучка и сестра Альф, которые до сих пор держат свои позиции на огромной территории этой страны.

Возвращаюсь к машине, достаю из багажника кресло, которое человечка с трудом уложила. И не удивительно. Слишком большая железяка. Осмотрев машину, убедился, что Вики рядом нет. А ведь должна быть. Но не было. Нигде. Влезаю в салон, беру женские перчатки. Они явно принадлежат блондинке, так как рыженькая пахнет иначе. И обострив все волчье обоняние понял, что вблизи Вики нет. А раз нет невесты Астархова, это может значить одно. Украли. Правда что-то не сходится. У Астархова старшего поболее врагов и оставлять мелкую было бы неразумно. Во всяком случае, живой. Наверное, я поступаю как полный отморозок, но кто я буду, если просто отвезу Веронику в больницу?