Свидетели парочку не смущали. Да и не они одни сэкономили на комнате – у дровяного сарая пыхтели еще двое, явно заканчивая. Более того, женщина в перерывах между стонами договорилась о сексе с другим мужчиной. Тот согласился доплатить несчастные пять лир. Но вот они закончили. Мужчина оправил штаны, женщина получила деньги, наскоро оделась и удалилась с новым клиентом.

Адриана не было видно.

Развлечения капитана меня не волновали, и я собиралась вернуться, когда рот зажала ладонь.

– Немедленно уходи! – шепнул на ухо невесть откуда взявшийся хозяин. – Соври, будто у тебя желудочные колики, и поднимайся наверх. Я найду лестницу и помогу тебе спуститься. Не надо тебе на это смотреть, – помолчав, добавил он.

Вряд ли речь шла о сексе.

– Давай, иди!

Адриан отпустил и нетерпеливо подтолкнул в спину. Однако я не ушла, затаилась у двери так, чтобы меня не видели ни изнутри, ни снаружи.

Силуэт хозяина хорошо просматривался на фоне стремительно темневшего неба. С минуту он выжидал, словно готовился, а потом достал что-то из отворота сапога и решительно направился к капитану. Тот ничего не видел и не слышал, увлеченный приятным занятием. Проститутка тоже сосредоточилась на клиенте и слишком поздно заметила Адриана. Зато он не медлил. Нож блеснул в последних лучах заходящего солнца и вонзился капитану между лопаток. Вытащив его из дрогнувшего тела, хозяин нанес удар снова. Тихонько завизжала, закрыв лицо руками, проститутка. Лишившись опоры, она рухнула на землю вслед за бездыханным клиентом.

– Не поднимешь крик, не трону! – буркнул Адриан и вытер нож об одежду убитого. – Ты меня не знаешь, я тебя не видел.

Женщина закивала и осторожно, не спуская испуганного взгляда с маркиза, высвободила ноги. После отползла, прижимаясь к стене, и вцепилась в свою одежду, будто та могла защитить от ножа. Однако Адриана проститутка волновала не больше прошлогоднего снега. Убедившись, что капитан мертв, он вернулся в таверну через черный ход. Тут уж я не стерпела, вцепилась в рукав и зашипела:

– Зачем?!

– Я обещал отомстить и отомстил. Или ты думала, будто боров избежит наказания?

– Но вы… Но вас…

Слова застряли в горле. Хозяин совершил преступление, проститутка его опознает. Пусть сегодня из страха промолчит, но завтра обязательно расскажет.

– Не станешь трястись, спокойно уйдем. Возвращаемся по отдельности. Помни: у тебя несварение желудка. А я… Что-нибудь придумаю.

Несколько раз глубоко вздохнула, замедляя сердцебиение.

Адриан ушел, я осталась одна. Тихо всхлипывала в ночи проститутка, но я не могла подойти к ней, ободрить. В голове крутилось: надо вести себя естественно, не выдать хозяина.

Стоит поторопиться. Кому-нибудь приспичит в уборную, капитана найдут, еще на меня подумают.

Придерживаясь за живот, я побрела обратно в зал. Когда желудок сводит от страха, изобразить колики несложно.

Я до последнего не верила, что мы сможем уйти. Даже теперь, сидя на перевернутой бочке в забегаловке, больше напоминавшей притон, дрожала всем телом.

Адриан пил и вел задушевные разговоры у барной стойки так, словно обстановка и публика его не пугали. А мне тут категорически не нравилось. Везде одни бочки из-под рома и вина, даже нормальных столов нет.

Пахло всевозможным куревом, в том числе сладким, непонятным.

Маркиз втолкнул меня сюда после забега по петлявшим улочкам. Мы снова вернулись в порт, но оказались в другой его части, ближе к устью реки. По словам Адриана, той самой, которая протекала через столицу. Проституток тут поубавилось, зато прибавилось сомнительных личностей. Я бы отнесла к таковым абсолютно всех посетителей небольшого заведения. Оно занимало первый этаж узкого, как многие здесь, дома. Адриан объяснял, причина минимализма в деньгах: слишком дорого обойдется нормальный парадный фасад. Вот и вытягивались дома внутрь, а не вширь. Правда, местный кабак вообще не желал расти. Обычная комната в небогатой семье, где при всем желании не уместится больше двадцати человек. Все у всех на виду – неприятно.