Боже, как же волнительно! Даже голова закружилась. Но давать заднюю? Ни за что!

Одёргиваю подол и, выйдя из душного актового зала, решительно двигаюсь к лестнице, ведущей на второй этаж. Остаётся надеяться, что там никого не будет, иначе как я объясню своё одинокое появление? Да я спалюсь сразу же, без вариантов!

К счастью, на втором этаже ни души, и кабинет политологии оказался предусмотрительно открыт...

Молодец, Эдик. Подготовился.

Осмотревшись по сторонам, призраком скрываюсь в темноте пустующей аудитории.

2. Часть 2

***
То, что днём кажется нам привычным и совершенно безопасным, ночью приобретает совершенно иные очертания. Эти одинокие парты, скелеты чахлых растений на подоконниках, неоново-голубой свет луны...

Воровато оборачиваюсь на дверь и осторожно продвигаюсь в конец аудитории, как мы и договаривались. Где же, блин, Эдик... Запа́л постепенно сходит на нет, а вот неуверенность и страх наоборот, нарастают в геометрической прогрессии.

Может, зря я всё это задумала? Ну, чем плохо дома под одеялом? Тепло, спокойно, точно знаешь, что никто не засечёт в самый неподходящий момент... Ну, не считая моей Лялюшиной - мы же с ней квартиру снимаем, или Григорьева с Пряхиным - соседей Эдика. Но с ними уже вроде как уже всё схвачено, эксцессов не было, а тут полное непонимание происходящего. Это даже уже не экстрим, это проверка на прочность, какая-то.

Ёжусь от пробирающего до костей холода - кто-то неосмотрительно оставил на проветривании все окна. В декабре! В минус двадцать!

Брюзга Юлия Владиславовна берёт верх над Юлькой Баранкиной - цветы же помёрзнут, что за вопиющая халатность!

Только собираюсь позакрывать створки, чтобы ненароком и самой не подхватить воспаление лёгких, как слышу за спиной скрип открываемой двери. Да, я знаю, что это Эдик, но сердце всё равно бросилось отбивать темп чечётки...

Всё-таки есть он, этот экстрим, даже не смотря на страх и зубодробильный холод.

Оборачиваюсь и вижу надвигающегося на меня Деда Мороза: пышные усы и борода закрывают половину лица, а вторую половину - опущенная до бровей шапка. Если честно, стало немного смешно, в моих фантазиях всё выглядело... немного иначе.

- Там никого нет в коридоре? - спрашиваю вроде бы тихо, но голос мой колокольным звоном резанирует от пустых в этот час стен.

Эдик молчит, продолжая неторопливо приближаться.

- Эдик? Ты что, язык проглотил? - хихикаю, когда из-под широкого рукава появляется мужская ладонь и уверенно впечатывается в мою ягодицу. Ладонь на удивление горячая, словно у моего парня жар. - Э-эдь? Ты чего молчишь? - поднимаю руку чтобы спустить его накладную бороду, как вдруг он рывком переворачивает меня за талию, поставив к себе спиной.

Меня охватило такое странное чувство... Не страх, нет, не желание, скорее, удивление. Он никогда не был таким... брутально напористым.

Пылающая пятерня скользит по бедру, уверенно ныряя под подол моего короткого платья. И этого он тоже никогда раньше не проворачивал... Ну, чтобы вот так.

Ой... Ого-го! Ого-о-о...

- Эдик? А вы точно только "Столичную" пили? Может, ещё что-то принимали? Ты просто какой-то... не такой сегодня.

Он по-прежнему молчит - ни звука, и это на удивление не напрягает, а скорее даже...

И тут подключилась моя другая самая-самая сокровенная фантазия, о которой я не расскажу даже Лялюшиной - это случайная горячая связь с незнакомцем. Правда, в моих мыслях это был вагон купе или читальный зал библиотеки, но пустая аудитория тоже вполне себе ничего.

- Ну ладно, мистер Загадка, я полностью в твоей власти! - хихикая, оттопыриваю пятую точку и ощущаю звонкий и довольно ощутимый шлепок.