Именно тогда меня осенило: а я-то на что?

– С тех пор как мы вернулись в Стерджис, – продолжаю, – у меня тот случай из головы не выходит. Не дает покоя чувство, что все чересчур… как вы сказали, складно.

– Любопытно. – Карли несколько секунд молча стучит по клавиатуре. – Информации маловато: упоминание в вашей местной газете и пара заметок в «Бостон глоб». Последние новости датированы маем, через пару недель после его смерти.

Она щурится на экран и читает:

– «Сплоченная школа потрясена смертью учителя». Ни слова о том, что произошло убийство.

Помню, как мы с подружками закатили глаза, увидев эпитет «сплоченная», хотя школьный девиз гласит: «Вместе сильнее». В Сент-Амброузе учатся дети от шести до восемнадцати лет, то есть получается, что «вместе сильнее» мы только до поступления в колледж.

Вообще говоря, Сент-Амброуз – довольно необычная частная школа. Она расположена в захолустном, неприглядном Стерджисе, а обучение там стоит десятки тысяч долларов. Умные детки со всей округи подают туда заявки в надежде на субсидию, которая покроет стоимость учебы и не даст угодить в одну из государственных школ Стерджиса. В то же время Сент-Амброуз слабо котируется среди семей, которые могут позволить себе частное образование, поэтому большинство учеников школы, за которых платят, – бездари. В результате все там делятся на ребят «с мозгами и без денег» и ребят «с деньгами и без мозгов», и на моей памяти эти группы практически не пересекались.

До того как папа получил повышение с переводом в Чикаго, мы с сестрой учились на субсидию. Теперь нам хватает денег на частную школу. Так что придется возвращаться в Сент-Амброуз. Вместе сильнее.

– Да, – соглашаюсь я. – Об убийстве почему-то нигде не сказано. Даже подозрительно.

Карли по-прежнему изучает экран:

– Точно. Классический случай нераскрытого преступления. В престижной частной школе убивают молодого, всеми любимого учителя, труп находят трое богатеньких подростков. – Она постукивает пальцем по фотографии в «Стерджис таймс». – В том числе твой дружок… как его? Ноа Тэлбот?

– Трипп, – поправляю я. – Все зовут его «Трипп», от слова «триплет», то есть «третий». Он не из богатых.

И тем более мне не дружок.

– Ты хочешь сказать, мальчик с именем Тэлбот Третий не богат? – недоумевает Карли.

– Просто у них в семье три Ноа подряд, – объясняю я. – Поэтому его отца называют Джуниор, то есть Тэлбот-младший, а сам он – Трипп, понимаете? Он, как и я, учился на стипендию.

– А другие двое? – Карли прокручивает на экране результаты поиска. – Имена нигде не упомянуты, хотя чему удивляться – вы были совсем еще детьми.

– Шейн Дельгадо и Шарлотта Холбрук.

– Тоже стипендиаты?

– Что вы! Шейн, наверное, самый богатый ученик школы.

В четвертом классе, когда мы составляли семейное древо, он заявил, что его в детстве усыновили. Я не раз задумывалась, каково это – сменить полную неопределенность приюта на роскошное существование богачей. Хотя Шейн, наверное, ничего из прежней жизни и не помнит.

Что касается Шарлотты… Затрудняюсь ее описать. Девочка из богатой семьи и уже в тринадцать лет редкая красавица. Тем не менее о ней я помню только то, что она была помешана на Шейне, а тот, в свою очередь, ее в упор не замечал. Такая подробность вряд ли относится к делу, поэтому просто добавляю:

– Шарлотта… тоже из богатых.

– Ну и что же те трое рассказали? – спрашивает Карли. – Например, о том, что делали в лесу?

– Собирали гербарий для школьного проекта, – отвечаю. – Трипп и Шейн работали в паре, а Шарлотта… Та вечно увязывалась за Шейном, куда бы он ни шел.