– Тебе стало получше? – спросил он.

Его сестра ворвалась в палатку, остановилась перед столиком, за которым он сидел, и с ходу осведомилась:

– О чем, интересно, ты думал?!

Джек указал на свободный стул, но Кэтрин застыла на месте, уперев руки в боки и сжав губы в тонкую ниточку.

– Последнее время Мэри проводила здесь почти каждую ночь. И по-моему, правильно, если и сейчас она будет ждать здесь.

Кэтрин сразу успокоилась от этих слов и опустилась на стул напротив брата.

– Чтоб тебя, Джек! Неужели ты не мог позволить, чтобы хоть кто-нибудь помог тебе?

Он налил виски в стакан и подвинул к ней.

– Тебе стало бы легче от этого?

Его сестра вздохнула, громко выдохнула и лишь после этого ответила:

– Нет, но…

– Кэтрин, пусть все идет как идет. – Джек уставился в свой стакан, отхлебнул виски и покатал его во рту языком. Пойло было, конечно, не столь отвратным, как то, что подавали в калифорнийских салунах, но и к дорогим его нельзя было отнести. Он не мог припомнить, когда же ему в последний раз довелось выпить по-настоящему хорошего виски – или когда у него было столько денег, чтобы он мог позволить себе его купить. Оказавшиеся в Пустоземье Прибывшие по большей части работали или на правителя, или на каких-нибудь частных хозяев. И платили им очень даже по-разному. Несмотря на это, Джек гордился тем, что они работали ради блага Пустоземья. Вот только задания, которые им поручали, хотя и служили на пользу их миру, оплачивались крайне скудно, да еще и раздражали Аджани, властолюбивого деспота, медленно, но верно уничтожавшего Пустоземье.

– Братия не выказывала ровно никаких признаков недовольства до самого начала стрельбы, – сказала Кэтрин, заставив Джека отвлечься от мыслей о виски, финансах и политике.

– Я долго ломал голову и пришел к такому же выводу, – согласился Джек. Пусть смерть в Пустоземье не всегда оказывалась окончательной, но кое-что здесь было столь же предсказуемо, как и в родной Калифорнии. В частности, та непререкаемая истина, что переговоры не превращаются в перестрелку без веской причины – или предательства.

– И?.. – Кэтрин нетерпеливо барабанила пальцами по столу.

– Я хочу встретиться с правителем Соанесом; он пробудет в Ковенанте еще несколько дней. Мы должны еще заняться линдвурмами, но они подождут. – Джек искоса взглянул на Мэри. – Увижусь с правителем, вернусь, раньше чем пройдут шесть дней, а потом мы вернемся к работе.

– Ты же знаешь, что я не позволю тебе уехать в Ковенант без меня. – Кэтрин смотрела на него, потягивая виски и пытаясь сохранить невозмутимый вид.

Но Джек играл с нею в покер, самолично учил ее основам профессии, в частности тому, как управлять настроением игроков, и прекрасно понимал, что на самом деле она землю роет от нетерпения.

– Эдгар будет очень недоволен, если ты, на следующий день после того, как тебя ранили, уедешь без него. А мне нужно, чтобы он остался здесь.

Кэтрин пожала плечами.

– Так прикажи ему остаться.

– Если тебе придется колдовать, то в драке от тебя не будет никакого толку, – невозмутимо заметил Джек.

– А от тебя не будет толку, если дело дойдет до колдовства. Потому-то, Джексон, и должна поехать с тобой. Возражай не возражай, но взять простого стрелка будет недостаточно.

Джек уже пытался найти решение получше – пока выпивал в темноте рядом с мертвой любовницей, – но так и не нашел. Она была права. Стрелков у него хватало. Все Прибывшие, в большей или меньшей степени, пребывали на малопочтенной стороне общественной морали. Кэтрин некогда была игроком и заодно барышней легкого поведения, а сам Джек – игроком и убийцей. И первые несколько человек, попавших в Пустоземье вслед за Джеком и Китти, оказались того же сорта – готовые без колебаний спустить курок. Но по большей части такое отношение к жизни являлось следствием привычного им образа жизни или навыком, необходимым для того, чтобы выжить. Большинство из тех, первых Прибывших, умерло – или перешло на сторону Аджани. Ну а позднее сюда стали попадать люди двух основных разновидностей. Часть из них можно было назвать буянами или, допустим, головорезами, потому что именно эти качества обеспечивали им жизнь, но в основном народ имел моральные установки, хотя и слегка расплывчатые. Одной из общих черт для них всех было то, что никто из них, кроме Кэтрин, не был способен к магии.