Воздуха перестало хватать. Я прикрываю глаза. Мне сейчас неуютно и одиноко. Из всех возможных людей именно незнакомец оказался на этой дурацкой свадьбе. Он! Теперь ритм сердца замедляется. Еще чуть-чуть, и оно остановится вовсе. С последним ударом этой мышцы я упаду замертво.

Ваня поворачивает голову в мою сторону. Он чувствовал мой взгляд. А я непозволительно долго его изучала. Почему-то я делала это дольше, чем просто смотрела на Степу.

Он замечает меня и сразу меняется в лице. Там страх, смешанный с удивлением. Взгляд бегает по мне, словно пытается сам себя убедить, что я реальная, я существую.

Но с каждой секундой они становятся теплее. Грозовые тучки расходятся, там теперь голубое небо. Может быть, я даже готова им снова поверить. Глупо. Я будто сдаюсь.

Подхожу медленно. Каждый шаг дается с трудом. И каждую следующую секунду я думаю, как бы сбежать. Мне кажется, я не рассчитала свои силы. Слаба, слишком слаба, чтобы сражаться за право быть услышанной.

После Вани меня заметила мать Степы. Губы сузились в одну очень тонкую линию. Такими бывают мои стрелки на веках. Ниточка, что иногда криво заканчивается позорным хвостиком. Она стоит в полном шоке и явно не рада меня видеть. Выдавливаю из себя улыбку, вспоминаю актерские курсы, да вообще все, чему меня учили, чтобы держать мину при плохой игре.

Отцу Степы до меня дела нет. Мазнул взглядом и все. Впрочем, я ему всегда была побоку. Может, он даже и не помнит, как я выгляжу.

Ксения… она изучает каждый миллиметр моей кожи, каждый сантиметр ткани. Взгляд бегает. Я ей неприятна. Лишняя на ее празднике. Винить не спешу, но и радоваться такой реакции тоже. В голове то и дело голос: с ней твой Степа тебе изменял, с ней от трахался и заделал ей ребенка, с ней он играл свадьбу. С ней! Не с тобой.

Та женщина, что встретилась нам в магазине со Степой. Его мать. Такая же лишняя на этом вечере. И, полагаю, ее муж. Они оба заглядывают в рот родителям Степы. Это выглядит мерзко и фальшиво.

Ваня… Уголок его губ взмыл вверх. Мне тоже хочется ему улыбнуться. Да, я зла на него, да, обижена. Но улыбка все равно трогает мои губы. Слегка.

Степа же хотел кинуться ко мне. Его удержала только рука жены. Цепко она схватила, уже не вырвешься.

- Я очень рад, что ты приехала, - говорит искренне, уверена. Знаю же его, выучила. Последняя фраза Степы была: “прости, если сможешь. Не могу по-другому. Загнали в ловушку”. А в голове моей была поставлена мысленно точка.

- Здравствуй, Степа, - тон уверенный, я тренировалась много-много раз. И намеренно не зову его полным именем. Для меня ведь он всегда был Степой. - Заехала поздравить тебя лично. Надеюсь, ты не против. Вы не против, - мажу взглядом по его жене и Инессе, матери Степы, - мой подарок в коробке, - указываю на большую упакованную коробку. Туда, где складывают пухлые и не очень конверты с деньгами. Я, естественно, вру. Ни копейки не готова им отдать.

- Это Аглая, моя… - я шумно сглатываю. Теперь незнакомец знает мое настоящее имя. Но мне интересно, как же Степа меня представит. Бывшая девушка? Брошенная невеста? Ушедшая любовь? - мой друг.

Я всего лишь друг. Улыбку сохраняю. Играю на публику, хотя в душе гроза. Бушует там, зверски раздирая все в клочья и не оставляя никого в живых.

Он представляет мне всех, даже забыв, что с его родителями я знакома. Вижу, что Степа очень нервничает. Это чувствуется по тону, по интонации. Свободной рукой он теребит лацкан пиджака и немного заикается. Не так, как я, просто от большого количества народа вокруг него, что смотрят пристально. Раньше бы подошла и успокоила. А сейчас я рада, что ему нехорошо и неспокойно. Он не в своей тарелке.