– Добрый… Пожалуй. А вообще, я такой, как все! – сказав это, он махнул ладонью над головой, словно отдавая честь священнику, и вышел из храма.

Собеседование на должность помощницы руководителя было назначено на десять утра. Петр Васильевич едва успевал к этому времени из-за посещения храма. Поэтому он позвонил своей действующей помощнице и дал соответствующие распоряжения:

– Тамара Ивановна, скажите ей, чтобы в коридоре посидела. Я задержусь минут на двадцать!

В трубке послышался голос пожилой женщины. Выдержанный и монотонный.

– Нет-нет, я в храм заехал. По поводу финансирования вопросы обсудили… – Петр Васильевич затряс головой и провел ладонью по почти уже лысой голове. – А в фонд поддержки памятников культуры после обеда поеду.

Женщина что-то ответила, выдерживая паузы и не спеша проговаривая каждое слово.

– Ну что значит – не берегу себя? На том свете отдыхать буду! А пока – дел невпроворот. Некогда отдыхать. В общем, скажите ей, чтобы посидела у входа.

Маша пришла немного раньше времени и села в коридоре. Осмотрелась. Все вокруг нее выглядело очень стильно – стеклянные кабинеты, пластиковые столы, от поверхности которых отражались утренние лучи солнца, снующие вокруг красиво одетые люди. Все внушало надежду, и Маше очень хотелось получить работу именно в этом месте – со стабильной зарплатой и карьерным ростом. Компания входила в десятку крупнейших финансовых организаций Москвы. Рядом с ней оказался немолодой мужчина в очках – лысоватый и полноватый. В общем, мало симпатичный.

– Вы – Маша? – внезапно спросил он.

– Да, а что? – Маша привстала и поправила длинную юбку.

– Заходите! – тонким голосом распорядился мужчина и исчез в кабинете. Маша зашла внутрь просторной комнаты и села напротив мужчины. Провела рукой по своей стильной челке. Занервничала.

Петр Васильевич внимательно осмотрел Машу, иногда поглаживая дужку очков, словно проверяя, на месте ли они. Перед ним сидела высокая молодая девушка, блондинка. У нее были длинные ровные ноги с хорошими коленками и очень доброе милое лицо. Голубые крупные глаза и родинка на правой щеке гармонично завершали красивый женский образ. Петр Васильевич спросил:

– А вы кем работали до этого?

– Помощницей, – скромно ответила девушка и посмотрела на руки руководителя. Указательный палец его часто-часто стучал по столу.

– А до этого?

– Психологом, с детьми работала.

Начальник снял очки, словно услышал что-то для себя очень важное. Почесал мясистую шею.

– А что за дети?

– Да разные… – Маша отвела взгляд в сторону. – Просто дети, с проблемами. Я им помогала, чем могла.

– То есть добрые дела делали? – оживился Петр Васильевич.

– Да нет, работа такая была. Детский психолог.

– Ну мало ли работ… – сбивчиво начал Петр Васильевич. – Кто-то вон на панель идет, а кто-то добрые дела вершит. Он снова уставился на коленки Маши и мелко заморгал.

В дверь постучали. Через мгновение в кабинете появилась голова помощницы.

– Извините, срочный вопрос, Петр Васильевич. Деньги куда переводим в итоге?

– Какие деньги?! – громко переспросил начальник, откинулся в кресле и перебросил одну ногу через другую.

– Ну те, что на день рождения вам собрали… – негромко сказала помощница.

– Ах, эти, – он выдержал паузу, повертел карандаш. – Эти в общество поддержки памятников. Хотя… давай половину туда только. А по поводу другой – решу к вечеру.

– Хорошо, – голова помощницы исчезла.

– Извините, – тихо сказала Маша. – А вы что, свои деньги переводите в какие-то общества?

– Да так, иногда.

– Вы хороший человек! Извините… – на Машиных щеках появился румянец.