Если бы эта перемена в нем была обусловлена исключительно операцией на складе, еще можно было бы объяснить ее тем, что деньги украдены у других воров, а не у честных людей. Но точно так же реагировал он и на бриллианты, похищенные у честных торговцев. Именно апатия после того дела в ювелирном магазине и толкнула его на новую работенку, хотя обычно он делал трех-четырехмесячный перерыв. На этот раз после ограбления магазина прошло всего пять недель.

Ладно, допустим, он просто потерял интерес к деньгам. В конце концов, он уже достаточно отложил на черный день, и на приличную жизнь ему тоже хватало, как и на лечение Дженни. Возможно даже, что он добывал деньги незаконным путем вовсе и не из чувства протеста, как ему казалось, а просто из-за самих денег, обманывая себя высокими соображениями.

И все равно трудно было в это поверить. Он хорошо помнил, что чувствовал раньше, и ему остро не хватало прежнего ощущения.

С ним что-то происходило, какой-то внутренний сдвиг, крутой перелом. Он утратил цель, смысл существования. Он не мог позволить себе потерять интерес к воровству, иначе незачем было продолжать жить вообще.

Он сложил деньги назад в мешок, выключил свет и остался в темноте с бутылкой пива в руке, над пустынным Центральным парком под окном.

Утрата удовлетворения от работы была не единственной напастью, свалившейся на него в последнее время. Не меньшее беспокойство доставляли мучившие его по ночам кошмары. Начались они шесть недель назад, незадолго до ограбления ювелирного магазина, и снились ему уже восемь или десять раз. Это были очень странные, яркие сновидения, ничего подобного он раньше во сне не видел. Во время их он убегал от человека в мотоциклетном шлеме с темным защитным стеклом. По крайней мере он думал, что это именно мотоциклетный шлем, хотя и не видел его в деталях и не мог что-либо еще сказать о своем преследователе. Великий незнакомец бежал за ним по каким-то комнатам, бесконечным коридорам, пустой автостраде, загоняя на безлюдную равнину, залитую зловещим лунным светом. И всякий раз Джеку становилось до такой степени страшно, что он просыпался.

Было бы естественным предположить, что во сне он получал предупреждение о грозящей ему опасности со стороны полиции. Но ничего подобного во сне он не чувствовал, у него не было ощущения, что этот парень в шлеме полицейский. Тут было что-то другое.

Он молил Бога избавить его сегодня от этого кошмара. День и без того был довольно противным, не хватало еще ночью трястись от страха.

Он достал еще бутылочку пива, вернулся в свое кресло у окна и вновь стал размышлять о странных вещах, происходящих с ним в последнее время.

Было 8 декабря, когда Джек Твист – бывший офицер отборных диверсионно-десантных войск США, бывший военнопленный в необъявленной войне, человек, спасший жизнь более чем тысяче индейцев в Центральной Америке, продолжающий жить вопреки свалившемуся на него горю, которое сломало бы любого другого, дерзкий вор с неисчерпаемым запасом мужества – задумался над тем, есть ли у него еще душевные силы, чтобы жить дальше. Если он не сможет вновь почувствовать радость от воровства, своего основного занятия, тогда нужно обрести какой-то новый смысл своего существования. И как можно скорее.

Эрни Блок побил все рекорды скорости, возвращаясь из Элко в мотель «Спокойствие».

Последний раз он так же быстро и безрассудно гнал машину в то пасмурное утро во Вьетнаме, прорываясь с группой разведчиков морской пехоты на джипе сквозь засаду, которую устроили им вьетконговцы на так называемой «дружеской территории», где они меньше всего ожидали нападения. Мина взорвалась почти под колесами автомобиля, за рулем которого сидел Эрни, подняв клубы пыли и засыпав его комьями грязи. Когда он наконец вырвался из-под кромешного огня, в нем засели три маленьких, но очень острых осколка, он почти оглох и даже не заметил, что ведет машину на ободах – все четыре шины были разорваны в клочья. Чудом оставшись в живых, он осознал, что никогда раньше не испытывал такого страха.