Размышления о тяготах жизни прервал телефонный звонок. Я схватила трубку.

– Ты должна мне помочь! – незамедлительно заорали из нее в ухо.

Я вздрогнула. Есть только одна женщина, способная вместо спокойного «привет» начать разговор с нечеловеческого вопля, – Милена Бахнова. Когда-то Катюша оперировала ее мужа Юру (у бедолаги оказался рак щитовидной железы в запущенной стадии). Благодаря высокому профессионализму Кати и ее самоотверженности в уходе за больным он прожил еще два года, моя подруга буквально подарила ему двадцать четыре месяца жизни. Это понимали все, но вот Милена почему-то решила: раз супруг отправился на тот свет, а Катя лечила его, значит, теперь она должна искупить свою вину перед вдовой трогательной заботой о ней.

Один раз я попыталась вразумить Милену, объяснить ей: если б не Катюша, Юра сошел бы в могилу гораздо раньше, но Бахнова не способна реально оценить ситуацию. И вот парадокс: и я, и Катюша в самом деле почему-то испытываем неловкость перед Миленой и наперебой стараемся выполнять ее просьбы. А они с каждым разом все круче и круче. Так, что у нее на сей раз?

– Скоро приедем к тебе, – тараторила тем временем Милена, – приготовь гостевую комнату.

– Кто? – не поняла я.

– Мы с Вадюшей.

– С кем?

– О боже! – завизжала Милена. – Прекрати задавать идиотские вопросы! Слова сказать не даешь! Я могу выйти замуж? Да или нет? Немедленно отвечай! Почему молчишь?

– Ты же просила не перебивать тебя, – напомнила я.

– Да, – еще сильней обозлилась Милена, – молчи и отвечай. Имею я право завести мужика?

– Конечно, – осторожно подала я голос.

– Но в моем возрасте глупо шляться по дискотекам. Или ты считаешь возможным толкаться в клубе?

– Отчего бы нет? – опрометчиво заявила я. – Ничего плохого в увеселительных заведениях я не вижу.

– Вы только на нее посмотрите! – пришла в ярость Бахнова. – Ты предлагаешь приличной даме надеть юбку до пупа, нацепить светящиеся браслеты и скакать в ужасном шуме с отвязными особами!

Я горько вздохнула и решила помолчать. Пусть Миленка спрашивает что угодно, ответа от меня она не дождется!

– В кафе не пойти, – вещала Бахнова, – от театра меня тошнит, в кино темно, на концертах дураки, причем везде – и на сцене, и в зале… Где провести время с мужиком, если он вот-вот сделает тебе предложение, а?

– Дома, – вырвалось у меня, несмотря на решение не разевать рта.

– Верно, – неожиданно развеселилась моя собеседница, – хорошая идея! Ты забыла, что там у меня Нахрената?

Дама со столь странным и неблагозвучным именем является свекровью Милены. Я не очень сведуща в семейной истории Нахренаты, но знаю, что вообще-то именовать ее свекровью не совсем правильно. Она вышла замуж за отца Юры, когда мальчик еще не ходил в школу. Куда подевалась его родная мать, я понятия не имею – Бахнов никогда при мне не вспоминал о ней. Мамой он звал Нахренату, причем абсолютно искренне, со стороны сразу было видно, что Юрий очень любит свою мачеху.

Милена не москвичка, она приехала в столицу из какого-то маленького городка, чтобы поступить в театральное училище. На первом же экзамене абитуриентка встретила будущего мужа – Бахнов, преподаватель вуза, сразу влюбился в Милю. Надо сказать, что внешность у Милены и сейчас ангельская, совершенно не соответствующая ее характеру, а десять лет назад она и вовсе походила на Снегурочку: белая-белая кожа, голубые глаза, наивный взор, коса до пояса. Еще юную абитуриентку отличало от сверстниц умение жарко краснеть. То, что к трепетной красоте прилагается стервозно-истеричный характер, приятели Юры поняли сразу. Последним, кто разобрался в сущности красавицы, был Бахнов. Думаю, если бы не болезнь, Юра в конце концов оформил бы развод: за год до его смерти между ним и Миленой пробежала целая стая черных кошек. Но Юра угодил в клинику, и ему стало не до выяснения отношений с женой.