Вскоре Орлову вызвали на Лубянку, и один из чекистских начальников сообщил ей, что ее бывший муж жив и, если у нее есть такое желание, она хоть сегодня может с ним воссоединиться. То есть подобным намеком ей предлагали разделить с ним его судьбу. Она ничего не ответила, встала и молча покинула кабинет. Ей было довольно и того, что она узнала: ее бывший муж жив. (В конце 40-х годов А. Берзина все-таки выпустят на свободу, но в Москву приехать не разрешат. Он уедет к матери в Литву, где вскоре умрет от рака.)

О том, что она нравится Сталину, Орлова была прекрасно осведомлена и иной раз этим даже пользовалась. Однажды, например, произошел следующий случай. На одном из торжественных приемов в Кремле актриса потеряла дорогую брошь, о пропаже которой хватилась только дома. И что она сделала? Она позвонила Сталину и поделилась с ним своим несчастьем. Генсек отнесся к случившемуся с пониманием и распорядился немедленно найти брошь. Его люди вернулись в Георгиевский зал Кремля, включили там свет и стали рыскать по залу в поисках драгоценности. В итоге брошь была найдена и возвращена хозяйке.

Однако симпатия симпатией, но «зарываться» Сталин Орловой все же не позволял. Например, летом 1938 года она (не без участия вождя всех народов) оказалась «распятой» на страницах газеты «Советское искусство». Поводом для статьи послужило то, что Орлова позволила себе немного «полевачить», то есть дать на Украине серию «левых» концертов, за которые ей заплатили довольно приличную сумму – 24 тысячи рублей. Эта история дошла до ЦК, где и было принято решение указать «звезде» на ее место. В газете «Советское искусство» статья появилась под названием «Недостойное поведение», после чего, понятно, Орлова ушла в тень. Александрову, несмотря на все его связи, стоило большого труда защитить супругу от дальнейших нападок. В конце концов эта история забылась и «звездная» чета даже благополучно достроила свою двухэтажную дачу. Строили ее, кстати, по проекту шведского архитектора. Внизу был смотровой зал, где крутили кино, стоял прекрасный рояль, в углу комнаты красовался камин. Второй этаж был разделен как бы на две половины – женскую и мужскую. Женская представляла собой комнату-будуар с камином, ванной и туалетом. Мужская была оснащена только умывальником и камином. На втором этаже была предусмотрена танцевальная терраса, но по назначению она никогда не использовалась. (Весь дом, заметьте, был спроектирован только для двух обитателей.) Внизу располагались кухня и комната для прислуги.

Вспоминает бывшая супруга Дугласа Александрова Н. Гришина: «Орлова не любила людей: ни гостей, ни друзей. И хотя в доме места хватало, переночевать гостям было негде. Иногда доходило до маразма. Приезжали люди по делам – сценарий обсудить, музыку к кинофильму; сидели, разговаривали. Вдруг где-то через час Орлова, посмотрев на часы, говорила: «Через пять минут Григорию Васильевичу пора обедать». Все вставали и молча уходили. Она им даже чаю никогда не предлагала. Ее боялись все…»

К концу 30-х Орлова стала одной из самых популярных актрис советского кинематографа. Видимо, от столь феноменального успеха у актрисы закружилась голова. Именно тогда ее брак с Александровым впервые едва не дал трещину. Став завсегдатаем богемных пиршеств, славившихся разнообразием снеди и выпивки, Орлова вскоре утратила чувство меры. Она настолько пристрастилась к алкоголю, что к возвращению Александрова с работы бывала, как правило, уже пьяна, в одиночку осушив несколько рюмок вина. Каким образом Александрову удалось спасти жену от пагубного пристрастия, остается загадкой. Скорее всего, он просто пригрозил ей загубленной карьерой, которая для Орловой всегда была превыше всего. Так или иначе, но с возлияниями она со временем покончила.