Заглядываю на кухню. Колени начинают дрожать, а щеки — гореть румянцем. Мой внезапный краш сидит за столом с маленькой белой чашечкой в одной руке и телефоном — в другой.

Может, вернуться наверх? Поздно. Он поднял на меня глаза и смотрит так тепло, что я подцепляюсь на этот взгляд, как теленок на верёвку, и на манер зомби бреду к столу.

Руслан откладывает телефон и торопливо встает. Подходит ко мне и отодвигает стул. Опять эта галантность, словно сошедшая со страниц старомодных романов. Так непривычно. И так подкупает.

— Доброе утро, — произносит прочувственно, обжигая висок вибрациями сладкого, как вишня, баритона.

— Доброе утро, — отвечаю я на выдохе и чуть не плюхаюсь мимо стула.

— Как спалось? — спрашивает, вернувшись на свое место.

Все его движения неземные. Отточенные до мелочей: иной раз плавные, а когда того требует момент дерганные, рваные, возбуждающие.

— Хорошо, — киваю я, вновь почувствовав себя сидящей на горячем стуле.

— Ешь, пока не остыло, — говорит Руслан с улыбкой и легким нажимом.

Так и хочется ответить: «хорошо, папочка». Ох, тупая шутка. Хорошо, что смолчала.

Я наконец обращаю внимание на стол. Свежая выпечка, кофе, молоко в прозрачном кувшине, фрукты. Аппетитно, сочно и красиво, как картинка из «Инсты».

На еду опять не тянет. Я вообще малоежка, а под его взглядом мне даже воздух кажется слишком калорийным. И все же повинуюсь: беру булочку, кладу ее на тарелку и принимаюсь отщипывать от нее мелкие кусочки.

— Руслан, ты можешь объяснить мне, в чем заключается наказание за кражу? — не выдерживаю я.

Я даже назвала его по имени. Слышала где-то, что, когда зовешь людей по имени, это действует располагающе. И опять я звучу как соплячка, а не взрослая женщина. Ну мне же уже девятнадцать, а не пятнадцать.

— Это не наказание, а сделка, — улыбается он, складывает пальцы домиком и опирается на них мужественным подбородком. — Скажи, Ариша, ты когда-нибудь слышала про БДСМ?

«Б-Д-С-М», — произношу про себя. Конечно, я слышала эти четыре буквы. И даже видела соответствующие видео и гифки в «Телеге». Так вот в чем подвох. В каждом идеале есть свой изъян. Ему нужна девочка, которую можно бить. Пороть и получать от этого удовольствие. Конечно, не на свой же девушке отрываться. Ей нежность, а случайным девчонкам — боль и страдания.

Я опасливо поглядываю на его брючный ремень — широкий и очень плотный. У меня низкий болевой порог. Я такого не выдержу. Точно.

— Да, — киваю, чувствуя, как кончики пальцев холодеют от страха. — Ты будешь меня бить, да?

— Бить? — усмехается Руслан, посматривая на меня очень странным, потемневшим взглядом. — Не буду. Я не садист, получающий удовольствие от порки. Но я Тематик, DDLG, и хочу предложить тебе стать моей Сабмиссив на время.

— Как это? — оживляюсь я, услышав, что бить Руслан меня все же не собирается.

— Меня интересует подчинение. Ты станешь моей малышкой, и я буду о тебе заботиться, а ты должна будешь строго следовать всем установленным мною правилам. Если не справишься, будешь наказана.

— Наказана? — машинально повторяю я.

Для меня слово «наказание» вообще не укладывается во всю ту приятную, комфортную атмосферу, которую он так старательно создает.

— Да, но бить не буду. Хотя, могу шлепнуть по попке, если будешь плохой девочкой.

— Ты любишь трахаться грубо, как в том фильме, да? — выпаливаю я, став красной, как вчерашние помидоры.

— И это тоже, — усмехается он, сделав глоточек кофе. — В том фильме мало правды, так что не стоит его цитировать. Так тебе интересно мое предложение?