Может быть, это первый за долгое время полет так повлиял на него?

Вернув себе решимость, он почти что не ощущал колебаний эмоций. Даже нашел в себе силы посмеяться над воспитанницей, немного подняв себе настроение за счет ее растерянности. Ему однозначно стоило признаться в том, кем он является, раньше, потому что выражение ее лица было непередаваемым. Только за это мгновение мужчина готов был простить Веролике ее выходки. Он был с лихвой отомщен.

Ему трудно было находиться рядом с ней. Новая воспитанница всем своим видом показывала характер, но опыт подсказывал Эльдеру, что это всего лишь маска.

Элааиза была такой же – колючка снаружи и нежная внутри. Только брату она позволяла видеть свои слезы. Для остального мира она являлась бездушной стервой, и это положение ее более чем устраивало.

Впрочем, делать выводы касаемо Веролики еще было рано.

Эльдертарион принципиально не взял ее чемодан. Терпеливо ждал, что девушка попросит его о помощи, но нет. Слишком гордая, слишком самостоятельная. Он даже молчал в ее присутствии специально – оценивал, надолго ли ее хватит.

Ненадолго.

И его терпения хватило ненадолго.

Имсит мог бы обвинить ее в той ситуации, в какой они оба оказались. Дорога на Малли была не предназначена для того, чтобы вышагивать по ней в туфлях. В любых туфлях: песок, камни, земля и грязь даже его ботинкам поддавались с трудом. Но девушка не додумалась переобуться, а может быть, даже не захватила с собой удобную обувь. В любом случае она предпочитала спотыкаться всю дорогу, а не разуться, так что ее вина в произошедшем была, но косвенная: ей не хватило разума достойно подготовиться.

Но и себя модифицированный стороной не обошел. Он тоже был виноват, и тоже косвенно – не рассчитал силу, не додумался схватить ее не за платье, а, например, за плечо. Как итог – платья не стало, а перед ним коленями в грязи сидела Веролика, облаченная лишь в нижнее белье.

Эльдер застыл. Желание схватить пронзило его. Всего миг, но ему понадобился весь контроль, весь опыт, чтобы удержать себя на месте. Понадобилось все имеющееся когда-либо самообладание, чтобы снять с себя китель и протянуть ей.

Кажется, он даже что-то говорил ей, а она отвечала, но не запомнил мужчина ни слова. Лишь отметил, что джунгли, в которые она поперлась, для нее действительно небезопасны.

Каждый ее шаг сочетался с его пульсом. Едва девушка скрылась за высокими кустами, имсит ладонями растер свое лицо. Ему даже пришлось ударить себя по щеке, но не помогало. Ничего не помогало вытравить удушающий аромат корицы, вырвать из памяти образ сидящей на земле Веролики.

Он тяжело дышал, его бросало в жар и, кажется, лихорадило. Нужно было срочно показаться врачу в поселении. Да, он работал лишь с людьми, но что, если Эльдер поймал какой-нибудь местный вирус? Некоторые насекомые являлись разносчиками болезней, которые местным были не страшны, а переселенцам очень даже передавались.

Мог бы призвать мот из гаража и быстро добраться до дома, но мужчина всегда вел девушек от пусковой арены до фермы пешком. Обычно ему хватало этого времени, чтобы составить о новых воспитанницах свое собственное мнение, чаще всего отличающееся от мнения их родителей. Ведь все мы становимся собой, когда на нас не давят “особые” обстоятельства.

Пронзительный девичий крик разнесся по джунглям со скоростью света, перепугав и птиц, и животных. Эльдер настиг Веролику настолько стремительно, что даже не запомнил, как пролетел через кусты, и тем более не заметил, как в его руках оказалась раскрытая ресталка. Пелена с его глаз спала лишь тогда, когда он увидел девушку целой и относительно невредимой.