– Ты у меня его попросишь еще, когда поймешь, что с балкона ничего не видно.

Гляжу на него как на психа.

– Зачем мне туда смотреть?

– Да что ты будешь два часа делать? Придется смотреть, – нудит под ухо.

– Я лучше посплю!

Отмахиваюсь, не намереваясь уделять внимание спектаклю. Хватит и того, что я сюда приперся. Большего от меня не дождутся…

Проходим по вычурному залу, зрители рассаживаются по местам, везде люстры, бархат и прочая помпезность. Все говорят приглушенно, причем не сговариваясь. Мне и самому почему-то хочется понизить голос.

Бабуля степенно шагает в сторону нашей ложи. Сестра переживает, что мама не пришла. Должна была, но я бы на ее месте тоже не пошел. А всё из-за папенькиной новой женушки, будь она неладна. Так бы и придушил за тонкие шеи обеих сестер. Видеть их не могу, слышать. Скорее бы свет погасили.

– Слушай, мне кажется, я ее знаю, – наклоняется ко мне Гор во время спектакля, – актрису в смысле…

– Ты бредишь, Ян, успокойся. Где ты, а где актриса театра.

– Да я отвечаю, я с ней вчера в клубе зажигал, – уверяет, хватая программку. – Смотри, вот, ее Дина зовут. Дина Мирохина. Именно с ней я…

– Мальчики, ну я же просила потише! – ругается бабушка, заставляя нас замолкнуть.

Она действительно прочла нам целую лекцию по поводу того, как вести себя в театре. Как мыши, короче, сидеть надо.

И хоть мы перестаем обсуждать актрису, Ян не успокаивается и в антракте, едва доходим до буфета, возбужденно размахивает руками.

– Вчера она от меня сбежала, думал, не найду, а вот она, это судьба, Иса!

– И что? – не понимаю я его настроения. – Давай дождемся конца спектакля, потом подойдешь к ней. А что, так сильно понравилась?

– Да нет, просто интересный экземпляр.

– Конечно, когда все остальные надоели! – подкалываю этого бабника. – Но, раз уж ты в эту степь пошел, лучше найди себе гимнастку, они хоть гибкие…

– Мальчики, как вам первый акт? – подходит к нам бабуля с фужером игристого напитка. Манерно пригубляет. – Диночка хороша, правда? Девочка просто прелесть, настоящий цветок.

– Н-да, – крякаю я, а что тут еще скажешь?

В события на сцене я же так и не вник!

– А ты что думаешь, Варечка? – привлекает она к разговору девушку, прикинувшуюся мебелью. Подзывает ее к себе повелительным жестом, и убогой ничего не остается, кроме как подойти. Зачем-то снова оглядываю ее. Тростиночка какая.

И в чем жизнь держится? Она вообще ест? Мне, конечно, насрать, но ребенку ее я зла не желаю, а ей его еще вынашивать. И как она это будет делать, если на ветру качается? Хочется сразу накормить.

Что за странные мысли? Едва затолкал в себя вчера желание позвонить Алевтине и поинтересоваться, что там ест и ест ли вообще «Варечка».

– Хороший спектакль, – мямлит что-то Варька, глазами бегает, губы облизывает, в общем, жутко нервничает, – особенно удачна отсылка к «Гамлету».

– О, ты заметила? – бабушка обрадованно приближается к Варе. – Тимофей, смотри, какая она умница, не каждый заметит! А Варенька смогла.

Смотрю на них с выражением «И что?». В самом деле, какая мне разница, что там эта заучка заметила в спектакле, который мне неинтересен? А Гор слушает внимательно, на ус мотает, ему эта инфа явно пригодится, когда пойдет завоевывать свою вчерашнюю Золушку.

Он даже пару слов насчет спектакля говорит, и бабуленция втягивает его в разговор. Что за?! Стою как чурбан, просто чучело в поле, вокруг которого вороны летают. Тупым себя чувствую.

Понимаю, что во время происходящего на сцене не смотрел на нее, а только в свой телефон. Присутствовал, но не участвовал. Н-да, трындец, надо хоть немного вникнуть во втором акте.