Мы заехали в этот город, и я был жутко поражен увиденным. Дорога разошлась на две полосы. Вдоль дороги стояли деревянные дома, сначала лишь одноэтажные, но достаточно большие, дальше начались двухэтажные. Несмотря на то, что начинало темнеть, лишь в немногих окнах горел тусклый свет, словно от свечей. Никаких фонарей вдоль дорог не было, вот почему, Михайло хотел разобраться со всеми делами до темноты. Изредка, на встречу нам проезжали всадники, или повозки. В основном люди здесь ходили пешком. И одежда на них была согласно 19 веку. Никакой синтетической ткани. Девушки были в двух вариантах одежды, либо те, кто шёл в роскошных платьях с невероятно широким и пышным низом, ужасающе узкой талией и с закрытыми рукавами, такие платья были достаточно ярких цветов, и конечно же в роскошных шляпах, но таких особ было мало. Да и честно признаться, я был удивлён, как они так ходят, ведь несмотря на вечер, на улице было достаточно жарко и я же был, лишь в майке и бриджах. Либо же те, кто был в скромных свободных платьях, серо-белых цветов, которые полностью скрывали женскую фигуру, но за то рукава были лишь по локоть и не было шляп. Мужчины же тоже были в двух вариантах одежды. Либо длинные панталоны, сразу же вспомнил это название, увидев эти штаны, хотя может они называются не так, рубашка, жилет, костюм сверху и шляпы на головах, которые они часто дёргали туда-сюда, завидев знакомых. Как правило такая одежда была разных цветов, но преобладали тёмные и белые. На вторых же были свободные подвёрнутые штаны и длинные свободные рубахи, подвязанные пояса, в отличии от первых у них не было обуви, а если и была, то разве что какое-то подобие сандаль из веток. Но я скорей бы предпочёл ходить босиком, чем в такой обуви.

Так я понял, сколь видимы здесь различия между крестьянами и дворянами. И дабы мне не выделяться и не стать рабом, то мне необходимо было бы обзавестись тупой, неудобной и пафосной одеждой, пока я не выберусь. Хотя вряд ли в реконструкции меня бы сделали рабом. Но почему-то практически все крестьяне здесь были злыми, недовольными, замученными. Какой идиот мог добровольно согласиться на такие условия.

Вот мы и подъехали к крепости, как я узнал, мы ехали по главной улице, потому мы видели так много дворян, на остальных же улицах их редко увидишь. Михайло поговорил со сторожем крепости и тот пропустил нас. Мы заехали во двор. Там Михайло остановил телегу и принялся распрягать лошадь, чтобы она отдохнула.

Из крепости выбежал парень и крикнул:

– Давай сюда вино!

– Не видишь, что ль?! Лошадь распрягу, да понесу! – Крикнул ему в ответ Михайло.

– Я пока разгружу, что смогу, – вызвался помочь я.

Бочки были по десять литров каждая, так что я клал по одной штуке на каждой плечо и нёс их в погреб, на который указал юноша, что встречал нас. Пока Михайло распрягал, кормил и поил лошадь в крепости, я разгрузил почти всю телегу. Когда же он пришёл, оставалось всего четыре бочки и он, хлопнув меня по плечу, сказал:

– А по тебе ж и не скажешь сколь силушки то таится в тебе.

Моё спортивное прошлое давало о себе знать. Как только мы унесли бочки, то Михайло сказал мне, чтоб я лошадь привёл и запряг, а сам он за расчётом пошёл.

Я даже не знал, как подойти к этой лошади, но вроде бы, я видел, как это делал мой спутник и потому решил, что и у меня получится. Лошадь стояла возле телеги, я взял её за поводья и повёл к месту где было необходимо запрячь её в телегу. Лошадь к счастью была воспитанная и скорей сама меня подвела, встала и принялась спокойно стоять и ждать. Для начала, я обвязал какую-то штуку вокруг живота и спины. Затем на шею надел ещё какую-то штуку. Затем я поднял одну палку от телеги, обмотал её тряпкой от предыдущей штуки и как-то засунул во всё это дугу, чтобы она не вылетела. Затем я тоже самое вроде как проделал со второй палкой. Дальше Михайло вроде что-то делал с той фигнёй, что болтается на шеи, но я не помню, что. В конце, я связал две палки от телеги верёвкой. Лошадь же просто молча и смирно стояло.