– Дарина умничка. Думаю, что она поняла всё верно. Самое главное, что теперь она знает про Филиппа, – отвечает Серёжа.

– А про Костю?

– Если она будет им интересоваться, то тебе придётся ей рассказать. – Звучит ответ, который мне совсем не нравится.

– Я этого не хочу, – тяжело вздыхаю. – Это неправильно.

– Неправильно будет скрывать что-то от неё.

Серёжа, наверное, опять прав. Тогда почему мне кажется, что это только начало моего кошмара?

7. Глава 6

Осторожно приоткрываю дверь в комнату дочери.

– Не спишь? – задаю глупый вопрос, ведь сама это прекрасно вижу.

– Нет, – качает головой дочь.

Верхний свет уже выключен и горит только бра над кроватью. Телефон, в котором обычно дочка зависает перед сном, одиноко лежит рядом и мигает пропущенной информацией.  Дарина сидит на постели и теребит уши старому плюшевому зайцу. Почему-то именно эта игрушка в детстве была у неё самой любимой. Дочь очень долго спала с ним обнимку, но уже несколько лет, как Стёпка (так Дарина назвала ушастика) одиноко сидел в кресле, словно был частью интерьера, или островком детства в её комнате.

Мы собирались пожениться и приехали в гости к родителям Сергея. Они приняли нас тепло, но мама Сергея очень переживала, что не купила новую игрушку для Дары. Дочь нашла этого зайца и не расставалась с ним, пока мы гостили. Она ни в какую не хотела его отдавать, когда нужно было уезжать. Наверное, это был первый каприз, когда дочь расплакалась, чтобы получить желаемое. «Господи, да заберите вы его, если он так ей понравился! Наиграется – выбросите!» – всплеснула руками и начала успокаивать мою дочь без пяти минут бабушка. Но выбросить не получилось. Дома я постирала зайца и пришила ему новые пуговки вместо глаз. Одного глаза у него до этого не хватало. Пришлось сшить ушастому бедолаге жилетку и надеть самодельный галстук-бабочку (почему-то мне казалось, что это мальчик), и заяц стал любимой игрушкой Дары.

И вот он снова у неё в руках.

– Ты как? – спрашиваю её и сажусь рядом. – Всё в порядке?

Дарина пожимает плечами.

– Да, – отвечает дочь, вздыхая.

– Дара, всё будет хорошо, не переживай, – пытаюсь успокоить её (и себя, наверное, тоже), поправляю одеяло и беру её за руку. Рука кажется мне горячей. Трогаю лоб – вроде всё нормально. – Ты хорошо себя чувствуешь? – обеспокоенно вглядываюсь в черты лица.

– Жарко немного, – Дарина облизывает губы. – И пить хочется.

– Принести?

– Ага.

Встаю и открываю окно на проветривание. Не скажу, что в комнате жарко, но воздух сухой, надо будет купить в эту комнату увлажнитель. Приношу дочке стакан воды. Дарина отпивает совсем немного и возвращает его мне.

– Я поставлю на стол, – решила оставить стакан в комнате. – Вдруг ночью захочешь пить.

– Спасибо, мам.

Наклоняюсь поцеловать дочь перед сном, как в комнату заходит Сергей.

– Секретничаете? – улыбается он.

– Нет, – отвечаю.

– Полина, её не продует? – Серёжа замечает приоткрытое окно.

– В комнате душно. Сейчас проветрится и прикрою.

– Не надо, мам. Пусть останется так. Мне жарко.

Дарина сползает с подушки, на которую опиралась спиной и укладывается спать.

– Спокойной ночи, детка.

– Спокойной ночи, мам, пап. – Дарина пытается улыбнуться, но улыбка выходит слабой.

– Серёж, мне не нравится её состояние, – говорю мужу, заходя в спальню.

– Полина, она справится. Вот увидишь. Представь, какой это шок сейчас для неё.

– Представляю. Вдруг узнать, что у тебя не только есть брат, но ещё и то, что он учится с тобой в одном классе, даже для взрослого не так просто.

– Она привыкнет. Им нужно поговорить с Филиппом. Пусть они сами решат, как будут общаться и вести себя. Они ещё дети, им проще это принять.