Я знаю это здания. Об аренде в нем можно только мечтать. По информации с официального сайта, все помещения были забронированы еще на стадии котлована.

Но для Ветрова это не проблема. С его-то связями и деньгами…

Андрей по-хозяйски садится за стол, вальяжно облокачивается, словно живет со мной все время и его ничего не смущает.

— Я подумаю, Андрей, — отворачиваюсь к тумбе. — Тебе какой чай?

— Зеленый, — барабанит пальцами по столу. — Хм… Диана, развод плохо влияет на тебя. Не припомню, чтобы ты надевала на себя тряпье в ромашку. Раньше были пикантные шелковые комплекты.

Я чуть не сгибаю маленькую ложечку, надавив на нее пальцем.

Какая ему вообще разница? Я полюбила натуральные ткани, удобство и уж точно не стала бы соблазнять Андрея, узнав, что он за дверью в квартиру.

— Нет зеленого, — бурчу в отместку его словам. — Будешь пить черный и горький.

Суетливо копошусь, достаю кружку и щелкаю кнопкой на чайнике.

— В жизни не поверю, что у тебя не завалялось пакетика зеленого чая и сахара, — встает и движется прямо на меня. — Ты же барахольщица, вечно все по углам распихиваешь.

Замирает вплотную, его дыхание теплым порывом задевает мое лицо. Андрей тянется через меня и открывает один из верхних шкафов.

— Не шарь здесь, — пытаюсь оттолкнуть его.

— Я же говорил, — находит мои тайные запасы. — Зачем тебе шесть пачек соли? — еще и пересчитал.

— Какая тебе разница? У порога рассыплю, чтобы ты больше не приезжал.

Мы снова ругаемся. За эмоциями перестаем себя контролировать и говорим громко.

От шума просыпается Сашуля, плачет в комнате.

— Вот видишь к чему приводят ночные гости! — протискиваюсь между высоким мужем и тумбой. Иду успокоить сына.

— Я у тебя всегда во всем виноват, — бросает в спину. — Мегера в совершенстве!

Двигаюсь быстро, но тихо — на носочках.

Ветров, как громадный медведь, топает за мной, причиняя неудобство соседям с нижнего этажа. Если у них люстра не закачалась — уже хорошо.

Из-за наших голосов подскакивает младшая сестра, ошарашенно застывает в коридоре, наблюдая за нами.

Всклокоченная Вера терпеть не может Ветрова и не упускает момента, чтобы оскорбить бывшего родственника разными эпитетами. Но это все происходит за глаза, прямо выразить недовольство Андрею не хватит духа.

— Ой, здравствуйте, Андрей Вячеславович, — шепчет она.

— Привет! — рявкает строго.

Я прохожу в комнату и плотно закрываю за собой дверь. Тут горит ночник, мягко освещая кроватку Саши. Сынок встал на ножки, придерживается за борта и плачет.

— Зайка, не бойся, — беру его на руки. — Мы просто шутили. Совсем не к месту и не вовремя…

В этот момент дверь снова распахивается и в проеме появляется Ветров. Рукой он безошибочно находит стандартно расположенный на стене выключатель и нажимает на него. Вспыхивает люстра.

Я сержусь, но при малыше не показываю этого, только смотрю на мужа с укоризной.

Саша плакать перестает. Вздрагивает и щурит глазки от яркого света. Трясет ручонкой, указывая на Ветрова.

— Он? — лепечет.

— Он, он, — улыбаюсь сыну, — еще тот шутник.

Андрей не сводит с нас буравящий взор. Перебарывая себя, подступает на пару шагов.

— Что значит «он»? — уточняет.

— По большому счету — ничего, — хмыкаю. — Сашулик пока не мастер в красноречии, как его отец.

В комнате у меня плотные шторы темно-коричневого цвета, потому что мы с Сашей как попугаи: накинул тряпку — уснули. Пустили свет — бодрствуем.

Сейчас глубокая ночь, на минуточку, а Ветров со своими законами явился в мой дом и творит произвол. Подхожу к выключателю и тушу свет.

— Ты сказала, что ребенок не красноречив, как отец. А кто отец мальчика?