— Безмерно благодарна вам, Эдита Альбертовна, — забираю купюру.

До того как Ветров отселил родственников в Германию, дядя с тетушкой наведывались к нам чуть ли не каждый день, конечно, по инициативе женщины. У Эдиты было одно излюбленное занятие — просматривать старые фотоальбомы, а их в библиотеке Ветрова хранится с дюжину.

Но тетя открывала именно тот, где школьные снимки Андрея. На некоторых из них еще худой долговязый парень запечатлен с прыщавой девочкой. Они просто дружили. Эдита же всякий раз вздыхала и нахваливала одноклассницу Ветрова, на которую было всем плевать, даже самой тетке. И все равно она повторяла: «Какая хорошая девочка, очень жаль, что с Андреем расстались».

А то, что на снимках им по четырнадцать и с тех пор прошло невесть сколько лет, Эдиту не смущало. Причем она даже имени ее никогда не называла — догадываюсь, что не помнила, — но делалось это всё, чтобы задеть меня.

Я любила Андрея, потому и прощала тетке обидные действия, не доводила до конфликтов.

— Приглашаю к столу! — командует Ветров.

У него в привычке говорить так, чтобы не оставить шанса возразить.

Я в эту минуту полностью поддерживаю бывшего. Мне важно, чтобы это все поскорее закончилось.

Рассаживаемся в столовой.

Эдита шаркает в ванную помыть руки — боится подхватить заразу и помереть раньше срока.

Мы начинаем ужин.

С разговором насчет обещанного медальона Владлен не спешит, восхищается купленным Ветровым салатом и думает, что его приготовила я.

Киваю и терпеливо жду.

— Диана, — мягко произносит Андрей и кладет руку поверх моей, — тети долго нет. Может, проверишь?

Чуть не роняю вилку от его прикосновения, одергиваю руку, как от огня.

— Да, пожалуй.

Кажется, Ветров переигрывает.

Дверь в ванную не заперта. Приоткрываю ее и через маленькую щель наблюдаю, как Эдита роется по шкафчикам, перекладывает с места на место косметику незнакомки, недовольно бормочет, проводит своим кривым пальцем по полке и смотрит, есть ли пыль.

Больших усилий мне стоит, чтобы не захихикать — чистота в доме Ветрова теперь не моя забота, следовательно, и предубеждения тетки тоже. Возвращаюсь в столовую.

— Все нормально. Эдита Альбертовна залюбовалась интерьерами.

— Так вроде ничего не менялось, — хмурится Ветров. — Чему там удивляться?

Я лишь развожу руки. Его родственница, вот пусть и разбирается с её странностями сам. Мне это неинтересно.

Сесть рядышком с Андреем все же приходится.

— Андрей, — привлекает голосом Владлен, — я ведь человек не суеверный, ты знаешь. Но с медальоном нужно повременить. Я замотался и только на борту самолета вспомнил, что забыл украшение в сейфе. Вернулся бы, если бы не высота от меня до земли.

И хохочет, выуживая из тарелки ростбиф.

Я в шоке. Кое-как заставляю себя посмотреть на Ветрова. Все его радушие стерлось с лица, которое исказилось от напряжения, а кожа стала землистого оттенка.

— Очень. Жаль, — с хрипом выдавливает Андрей.

— Что ты! — еще громче смеется Владлен. — Будет повод встретиться вновь. Мы прилетели всего на три дня посмотреть на красоты. Потом вернемся в Гамбург, отдохнем и можем опять наведаться в гости. Это же прекрасно!

Позабыв о манерах, облокачиваюсь на стол — иначе рухну и не встану.

— Лучше не бывает… — еле слышно шепчу.

— А эти три дня поживем у вас, — переводит взгляд на меня, — уж очень по вкусу ваши салаты и горячее. Диана, вашим кулинарным талантам можно поаплодировать!

И хлопает, растекается в довольной улыбке.

— Мы с Дианой всегда рады гостям, — недолго думая, отвечает бывший.

Пытается поддержать настроение Владлена, но получается не от чистого сердца. Улыбка Ветрова напоминает оскал.