Мы не танцевали, а, казалось, парили в воздухе над землей, отрешившись от всех, кто был кроме нас в этой квартире, адреса которой я при всем желании не смогла бы назвать. Мы ехали туда сначала на метро, потом на маршрутке, после шли пешком, поворачивая много раз. «Потайными тропами идём», – пошутил кто-то из ребят. Как теперь оказалось, он был прав. Это место стало для меня волшебной пещерой, где я познала то, о чем мечтает каждая девочка.

В тот вечер я, глупая и совершенно неопытная, готовая провалиться под землю от грубого слова (а если бы сама его произнесла, то наверное померла бы от разрыва сердца), не умеющая пить, оказалась в руках альфа-самца, через которые прошло не одно юное тело. Только это я узнала потом, а тогда, в те прекрасные и счастливые, совершенно безумные часы я ощущала терпкий аромат его парфюма, краснела от взгляда и едва не теряла сознание о крепких пальцев, которые держали меня за талию.

Только Максим был джентльмен. Он не пытался опустить ладони ниже, чем того требовали приличия. Он не лез ко мне целоваться, хотя шампанского выпил гораздо больше меня, и потому его глаза лихорадочно сверкали, намекая на силу желания, бурлящего в его крови вместе с углекислым газом, распространяющим алкоголь с каждым движением сердечной мышцы.

Мы просто танцевали, и чем дольше это продолжалось, тем больше я погружалась в состояние, близкое к блаженству. Мне стало казаться, что это такой чудесный сон, и я на самом деле дома, в своей постели. Как прежде, читаю романтическую книжку о красивой любви, и вижу теперь почти наяву прямо перед собой современного принца.

Когда Фрэнк Синатра перестал петь, и затихли последние ноты композиции, Максим взял меня за руку, наклонился и поцеловал в ладонь. Только сделал это, не как подобает правилам этикета, а во внутреннюю поверхность. И я всей теплой и мягкой кожей ощутила у себя в ладошке его губы и все, что вокруг них – он словно окунулся в мою руку.

– Спасибо тебе, Сашенька, за чудесный танец, – прошептал Максим.

– Пожалуйста, – всё, что сумела я выговорить с бешено бьющимся сердцем. С трудом оторвав взгляд от его сияющих глаз, пробормотала. – Мне нужно домой.

– Я провожу.

– Не стоит, я на такси.

– Ничего, мне не трудно, – сказал с улыбкой Максим. – Вызову сам.

Он взял смартфон, оформил вызов. Я заглянула на экран и ахнула: «1200 рублей» – такова была цена поездки.

– Боже, как много, – растерянно прошептала я.

– Я заплачу, не беспокойся, – сказал мой джентльмен.

– Обязательно верну тебе… как только смогу, – растерянно сказала я.

Смогу ли? Родители, кажется, теперь точно меня или проклянут, или выгонят из дома, или то и другое сразу. Что меня там ждет?! Хотелось забиться в темный уголок и сидеть там, пока гроза не пройдет мимо. Только вся моя беда была в том, что непогода лишь начала греметь где-то вдалеке голосом мамы. Дальше последует нечто невообразимое, я даже представить боялась.

Одно меня успокаивало: близость Максима. Пока он рядом, я поверила: со мной ничего плохого не случится. Полная ерундистика, конечно. Мы ведь знакомы с ним всего ничего. Виделись раньше на занятиях много раз, конечно. На переменах, в аудиториях. Только я лишь издалека сморила на него, тайно завидуя девушкам, которые с ним мило щебетали. Хотела бы оказаться на их месте, но сама не сделала бы первый шаг ни за какие деньги мира.

От страха и гордости. Да, гордости. Мама всегда мне говорила в детстве: «Запомни, Александра! Уважающая себя девушка никогда сама не даст понять в своем интересе к мужчине. Они, едва уловят это, начинают пользоваться». «Мамочка, а что значит «пользоваться»? – Интересовалась я. «Становятся грубыми и жестокими», – отрезала родительница. Вот и результат. Мне теперь казалось, что сразу как Максим оплатит мою поездку, превратится по отношению ко мне в жестокого наглого хама. Я даже внутренне, помню, напряглась и съежилась.