Белоснежные зубы и обаятельная улыбка.
Высокий, крепкий, стильно одетый. Коллекция машин еще эта…

Неудивительно, что он не хочет связывать себя отношениями, нести за кого-то ответственность. Ограничивать себя.
Ему и без этого все наверняка достается даром.
Или за деньги, которых у него полно.
Штамп, который он мне предлагает — это просто насмешка.
Издевательство.

— Ну вот видишь, теперь нас обоих бросили у алтаря, — сказал Кирилл с полуулыбкой, терпеливо выдержав мой осмотр.

В голосе у него была нежданная горечь. Как будто ему было от этого по-настоящему больно.
И я разревелась.

Отчаянно и глупо, жалея то ли себя, то ли — вдруг! — Кирилла, которого только что обвиняла в том, что он издевается надо мной, а теперь…

Я смахивала слезы со щек, терла наклеенные ресницы — они держались стойко. Только тушь сдалась и размазалась черными полосами по пальцам.

— Не хочешь больше замуж? — спросил Кирилл.

Я мотнула головой, потом кивнула, потом пожала плечами.

— Чего ты хочешь, Варвара? Сама-то знаешь? — вздохнул он.

Я задумалась. Перестала на минутку всхлипывать.
Знаю!

— Хочу посмотреть видео со свадьбы.

16. Пам-пам-папам, пам-пааам-папам!

— Согласны ли вы, Кирилл Ярцев, взять в законные жены Варвару Черкасову?

— Согласен.

Ярцев. Так вот какая у него фамилия.

Мысли ворочались, как уставшие черепахи в мокром песке.

Огибая сценку, которая торчала в центре головы и все прокручивалась в закольцованной реальности. Сценку из того видео, что я посмотрела в машине Кирилла, спрятавшись там от всех, даже от него. Он остался караулить снаружи, чтобы я могла нареветься всласть.

Мое испуганное бледное лицо на экране.

Последние секунды жизни бабушки. Я пересматривала эти секунды раз двадцать, сначала даже выключив звук. Хотела увидеть ее живой.

— Согласны ли вы, Варвара Черкасова, взять в законные мужья Кирилла Ярцева?

— Да.

И только потом включила звук. Тихонько.

«Знаешь, Варь, я передумал жениться. Ты слышишь это? Слышишь, как фальшивят музыканты? Наш брак начинается с фальши, Варь! Нельзя, чтобы самое главное в жизни было таким фальшивым!»

Этот момент я переслушала три раза.

Последний — закрыв глаза.

Да уж, лучше бы он ушел в монастырь, признался в измене или соврал, что потерял память и только сейчас вспомнил, что уже женат. Пусть даже сказал, что выиграл в лотерею и не желает брать меня в свою новую сияющую жизнь.

А это…

— В присутствии свидетелей я услышала ваши ответы. Прошу подойти к столу и поставить свои подписи.

Я присела на стул, чтобы расписаться в огромной книге в бархатной обложке. Чернильное перо непривычно лежало в пальцах.

Кирилл навис сверху, нагнулся, вынул перо из моих пальцев и тоже поставил подпись. От него веяло теплом, которое согревало мое застывшее тело, как летнее солнце — камни на морском берегу. Чуть-чуть, снаружи, недолго.

— Отныне, в соответствии с законодательством нашей страны, я официально регистрирую ваш брак и объявляю вас мужем и женой!

«Музыканты фальшивят!»

Зато запись в колонках не фальшивит.

И голос у регистраторши твердый, поставленный. Уверенный тон, отточенные формулировки.

— Жених, можете поцеловать невесту. В знак крепости ваших отношений прошу вас обменяться кольцами.

Кирилл наклонился, отводя волосы от моего лица.

После того как нарыдалась в машине, я долго умывалась в туалете ледяной водой, другой не было. Женька отдала мне свою косметичку, и я накрасилась заново. Выглядела теперь не так изумительно безупречно, как раньше. Но была хотя бы отдаленно похожа на человека. Опухшие веки замаскированы бледно-розовыми тенями, красные глаза оттенены белым карандашом, перламутровый блеск добавляет гламура.