— Мама… — только и сказала я, оглядываясь.

Все вокруг сияло и переливалось — что не было белым, было перламутровым, что не было перламутровым, было зеркальным, а все остальное — хрустальным, кристальным, стеклянным.

— Маму в свидетельницы? — с сомнением хмыкнул Кирилл. — Нет, мама должна подносить белоснежный платочек к глазам, когда ты будешь идти ко мне в свадебном платье, красивая, как никогда прежде. Так! Варвара! Не реветь!

Даже не собиралась.

Это от ветра.

— Кирюша! — откуда-то из глубины зеркально-хрустального безумия выпорхнула женщина. Я бы сказала, что молодая, но, когда она поднялась на цыпочки, чтобы чмокнуть Кирилла в щеку, я заметила чуть-чуть неестественно натянутую кожу на шее, почти неуловимо, просто слегка царапающее взгляд несоответствие. Пригляделась пристальнее — и поняла, что стройная, ухоженная и очень подтянутая красотка в белоснежном брючном костюме, скорее всего уже приближается к пятидесяти годам, если не перешагнула этот рубеж.

— Давай, Юльчик! — Кирилл сверкнул своей широченной улыбкой. — Сделай мне тут принцессу, как ты умеешь. А я кое-кому должен позвонить.

Он отошел в сторону и снова достал телефон, а женщина в белом принялась деловито крутить меня в разные стороны, бормоча себе под нос:

— Скорее сорок шестой… Груди, конечно, маловато… ладно, грудь сделаем, но кто такую задницу носит? Для талии корсет, плечи можно и открыть… Кир! — Окликнула она его. — Плечи открываем?

— Сама у нее спроси, — отмахнулся Кирилл. — Это не для телека. Камер не будет.

— Да? — удивилась женщина. Но ко мне обращаться все равно не стала. Сама себе сказала: — Тогда плечи открываем. Но талия все равно нужна.

— У меня есть талия! — осмелилась возмутиться я.

Она посмотрела на меня чуть удивленно и брезгливо, как на кошку, которая в процессе обрезки когтей человеческим голосом заявила, что у нее есть конституционные права. И проигнорировала, продолжив вертеть меня в разные стороны и защипывать бока, словно пыталась их куда-то деть и соорудить на их месте недостающую талию.

— Стас? Не спишь? Привет! — радостно сказал Кирилл в телефон. — За тобой должок. Помнишь? Я тебе был священником, ты будешь мне свидетелем — и мы квиты. В смысле — кому свидетелем? Сказал же — мне. Да, женюсь вот.

Поджавшая губы Юльчик, которая как раз подходила ко мне с ворохом белых платьев в руках, споткнулась вдруг на ровном месте и чуть не выронила груду кружев, шелка и тафты.

— Ты?! — она изумленно распахнула рот, поворачиваясь к Кириллу. — Женишься?

— Я, я… Женюсь, — он подошел к ней и начал по одному забирать наряды из рук. — Зефирка, баба на чайник, слишком скромно… Ага, вот. Это примерь.

Он протянул мне одну из вешалок с платьем и махнул рукой в сторону коридора. Я оглянулась на него, на коридор. Там примерочная? Ну… Не здесь же мне переодеваться?

Пошла туда, какие варианты…

— Объяснис-с-с-сь! — донесся до меня свистящий шепот из-за спины.

Как бы мне ни хотелось подслушать разговор, захлопнувшаяся дверь примерочной начисто отрезала все звуки.

14. Замуж за незнакомца

Мое настоящее свадебное платье осталось у мамы.
Мы так долго его выбирали — не хотелось сильно тратиться на одноразовый наряд, но все-таки выглядеть не как картинка «Ожидание/Реальность» в роли реальности.
Ничего особенного — длинная юбка и сверху еще одна кружевная, оголенные плечи, снова кружево — в декольте. Мама ахала, что я красотка, а я так сильно волновалась, что уже не понимала, как я выгляжу.
Наверное, как принцесса — как еще можно выглядеть в свадебном наряде?