По мне так подобное распределение усилий – это слишком долго, но, с другой стороны, возможно, учителя правы, и я только к концу этого полугодия наконец-то узнаю, какие именно структуры у меня отвечают за пространство и время.

Итак, в мою группу попали: Вольф, я почти не удивился, когда он сунул мне под нос свой дневник, где его имя стояло рядом с моим. Анна Стоянова и ее подруга Светлана Снежина, что тоже было вполне объяснимо, все-таки ритуал выбрал нас в пару, ну ладно, в тройку, значит, мы по каким-то параметрам совпадали. А еще компанию нам составили две девушки, которые были сестрами, более того, близнецами: Ирина и Влада Колмаковы.

– Ух ты, в каком мы цветнике будем обитать во время обучения, – присвистнул Вольф. – Так, нам в кабинет триста восемнадцать – это на третьем этаже, – объявил он, направляясь к выходу.

Я немного замешкался. Пропускал перед собой сестричек и слегка отстал от Вольфа, который пока стал для меня этаким проводником, коль скоро я сам не мог ориентироваться из-за отсутствия дневника.

Когда я взбежал на третий этаж, то увидел, что коридор уже пуст. Чертыхнувшись, я быстро пошел вдоль ряда дверей, отыскивая нужный мне номер.

– Смотри, Димон, кто тут у нас? – так и не дойдя до нужного мне кабинета, я услышал сзади печально знакомые голоса.

Медленно повернувшись, удостоверился, что не ошибся, это действительно были те два урода, которые мой дневник смыли в унитаз.

– Хоть я вас и жаждал увидеть, но вот прямо сейчас вы удивительно не вовремя, – как только я произнес эти слова, дверь, следующая от которой я стоял, открылась и оттуда высунулся Вольф.

– Тебя где черти носят? Ты заблудился, что ли?

– Да вот, старых приятелей встретил, – не глядя на него, ответил я, не сводя взгляда с мордоворотов.

Дальнейшее предсказать было нетрудно. У них был интеллект ложки для десерта, потому что оба урода полностью проигнорировали тот факт, что в кабинете, откуда высунулся Вольф, может оказаться учитель, который всех нас быстро в бараний рог скрутит. Нет, такая простая мысль даже не пришла им в головы. Они просто бросились на меня.

От одного я увернулся, и он на полном ходу врезался в охреневшего от такой наглости Вольфа. Второго же я пропустил впереди себя ненамного, после чего перехватил длинный ремень сумки как удавку и набросил на то место, где у него должна быть шея. Если удавка наложена правильно, вырваться из нее невозможно, даже магия не поможет, потому что ты не сможешь ничего произнести и все силы будут уходить только на то, чтобы протолкнуть к легким еще немного живительного воздуха. Стянув ремень, я бросил взгляд на Вольфа, который методично месил первого идиота, вымещая на том злость от совершенно неожиданного фонаря, которым он так внезапно обзавелся. Я же еще немного стянул концы ремня, за который хватался руками мордоворот. Он уже начал хрипеть, когда позади меня раздался спокойный голос:

– Керн, отпусти Ожогова. Если ты его сейчас задушишь, мне предстоит утомительная бумажная волокита, что совершенно не улучшит моего настроения. Да и ваше реноме будет слегка подпорчено.

Я оглянулся. Позади меня стоял невысокий мужчина, одетый не в костюм-тройку, как предписывалось учителям этой школы, а просто в брюки и рубашку с короткими рукавами.

Он был до такой степени спокоен, что я сразу понял – вот этот убьет не задумываясь, если ему, конечно, много бумаг не придется после этого заполнять. Весь его вид подействовал на меня отрезвляюще, потому что я понял, что действительно хотел убить этого хряка. Вновь почувствовать то ощущение, которое посещало меня в том мире, когда я держал чужую жизнь в своих руках.