Монастырь Ивирон

Разбойники тайно подошли к Ватопеду с вечера и укрылись в кустах. Но Божия Матерь не попустила им разграбить обитель. Настоятель услышал голос, исходящий от иконы Божией Матери: «Не отверзайте сего дня врат обители, но взойдите на стены и прогоните разбойников». Пораженный таким чудом настоятель собрал братию, пересказал им слова Небесной Заступницы. Монахи пришли к иконе и, к изумлению своему, увидели, что очертание иконы стало другим. Тогда же они вооружились и поднялись на стены. Разбойники, видя, что они изобличены, отступили.

Вблизи Зографского монастыря уединенно жил старец. «Радуйся», – говорил он, обращась к иконе Богородицы. «Радуйся и ты, старец Божий», – услышал он. Старец затрепетал и принял повеление идти в монастырь сказать, что враги Христа скоро нападут на Зограф. «Кто слаб в духе, пусть скрывается, пока пройдет искушение, но желающие страдальческих венцов пусть остаются. Поспеши же». Едва старец вступил в монастырские ворота, как увидел, что его келейная икона, пред которою он молился и от которой слышал голос, уже над вратами.

Монастырь Зограф. Афон

Врагами обители были на сей раз не разбойники, чающие грабежа и добычи, а ловцы душ, посланники Ватикана. Они убеждали, что у них добрые намерения, вот только одно надо, чтобы на Афоне признали папу римского главой церкви. В награду Афон получит груды золота. «У нас, – отвечали иноки, – Глава Церкви – Христос». «Так умирайте же!» – завопили латиняне, обложили стены башни, в которой укрылись иноки, хворостом и зажгли.

Предали в руки Господа свои чистые души иноки Зографа. А икона Божией Матери вскоре была открыта в пепле пожарища неповрежденной.

Особенно чтима на Афоне икона Божией Матери «Достойно есть». Ведь именно на Афоне был услышан и записан рукой самого архангела Гавриила полный текст этой молитвы.

Недалеко от центра Афона, от Кареи, в небольшой келлии жил старец. Он пошел к службе, а ученик-послушник остался и творил, по благословению, келейную молитву. Среди ночи к нему постучался незнакомый благообразный инок, и они стали вместе молиться. Оканчивая канон, послушник, по обычаю, читал молитву: «Честнейшую Херувим и Славнейшую без сравнения Серафим, без истления Бога Слово рождшую, Сущую Богородицу Тя величаем». Но дивный гость поправил послушника и пропел молитву с иным началом: «Достойно есть, яко воистину блажити Тя, Богородицу, Присноблаженную и Пренепорочную и Матерь Бога нашего».

Послушник был растроган до слез и просил пришельца записать новую для него молитву. Но даже чернил и бумаги не оказалось в келье. Тогда гость попросил каменную плиту и начертал на ней своим перстом всю Богородичную песнь.

– Отныне навсегда пойте так и вы, и все православные христиане, – сказал небесный гость.

Инок узрел полное сходство гостя с архангелом Гавриилом, хотел еще что-то сказать ему, но тот стал невидим. Доска с начертанными словами молитвы была показана собору старцев Святой Горы. С тех пор ангельская песнь «Достойно есть» вошла в общецерковное употребление.

Гора Афон. Вид с внутреннего двора скита Продром

Монашеская жизнь – тайна. Мы, люди обычной жизни, видим монахов в церкви, на послушаниях, в трапезной. Вот, пожалуй, и все. И никому не дано проникнуть в мир монашеской души. Более того, неохотно монахи рассказывают не только о себе, но и о своей обители. Поучительна история монаха Афона Нила Мироточивого. По его молитвам происходили исцеления больных, вразумления заблудших. Исцеленные и их знакомые создавали вокруг имени Нила легенды. Но он всегда уходил от мирской славы. По его земной кончине его мощи стали обильно мироточить, и люди, естественно, потянулись за лекарством для души и тела. Мироточение было обильным, и наплыв желающих получить миро становился все более многочисленным. Тогда ученик преподобного сказал своему учителю: «Я знаю, как ты бегал от мирской славы, но вот она тебя настигла». И что же? Мироточение прекратилось. Это очень краткий пересказ жития преподобного, но сказанного достаточно, чтобы увидеть, насколько монахи не дорожат публичностью, более того, настоятельно избегают известности. Например, не хотят фотографироваться. Они ушли из мира и не хотят возвращаться в него даже своим изображением. Именно афонцам хочется, чтобы флагманский корабль монашества шел по морю современности необремененным мирской, отягчающей славой.