Ладно, почесал я макушку, разберемся.

Протопал следом за страшим на кухню. Уселся за стол, рассматривая разные склянки с цветной жидкостью.

– Ты заделался в химики?

– Женька привез, – кивнул он. – Заболел я окончательно, – шмыгнул носом брат. – А мама заодно и варенье передала. Возьмешь?

– Нет, – замотал головой, – лучше к тебе приду лишний раз.

– Лопухова как? Сильно печалится?

– А чего ты за нее так переживаешь? – вопросительно взглянул на брата, которому, кажется, мои взгляды вообще были до лампочки.

– Остынь, – махнул рукой Тим. – Ты повторяешься!

– Нет, знаю я тебя.

– Да не уводил я ее! – прорычал старший, устав изрядно от моих придирок каждый раз, когда дело касалось Лерки. – Ты сам виноват. Давно бы исправил и вернул, но гордость не позволяет, да? – ткнул он меня, как котенка мордой в лоток.

– Позволяет, – опустил я плечи, выдыхая. – Лопухова упрямая, как самка осла. Не хочет даже разговаривать.

– Ты, возможно, зашел не с той стороны.

– Ты на что намекаешь, гуру любовных дел?

– Цветы бы подарил… – начал Тимофей.

– Она живет в общаге, – добавил я, – и больше обрадовалась бы мешку картошки.

Тим заскрипел зубами, выругавшись минутой спустя.

И чего злиться, сказал же правду! У нее стипендия мизер, какие ей цветы?! Макароны, пельмени и тушенка куда лучше!

– Она девушка, Кир, в первую очередь! – поднял брат указательный палец, заостряя мое внимание на словах.

– И что? По-твоему, все девушки мечтают о принцах, хрустальных туфлях и кольце с бриллиантом?

– Вот поэтому она тебя и бросила…

– Не поэтому, – отпивая чай из белоснежной чашки, шикнул я.

– Я просто не хотел давить тебе на мозоль. Ну да, ты козел! – подтвердил брат.

– И что делать-то? – надеялся я отыскать помощи или подсказок хотя бы.

– Сначала думать, потом действовать. А не наоборот! – словно видя меня насквозь, отчеканил Тим.

Легко ему рассуждать, не он девушку проворонил. Хотя в какой-то мере…

Он тоже виноват, кстати. Мог бы отстраниться в тот момент, а он протянул ей руку помощи, а потом… Потом их дружба стала слишком близкой и нежной.

Я изводил себя ревностью, до сих пор не веря до конца, что эти двое не целовались даже. Причем на брата особо не злился, а вот на Лерку… Бесила невероятно!

Закрыл бы в темном чулане, чтобы никто на нее не смотрел, и не трогал. А то знал я этих ее однокурсников. Индюки озабоченные. А моя Лопухова – цветочек нежный. Правда, приложить тоже могла, но это в экстренных ситуациях.

Вспомнил, аж щека разнылась.

Здорово она мне тогда отвесила у ресторана!

Ладонь сразу потянулась к лицу, захотелось потереть то самое место, которое даже спустя время, кажется, горело. И ощущения показались такими острыми, будто вчера было.

Призадумался, подперев щеку кулаком.

Как ни крути, а без нее мне было горько! Только никому не признавался в этом!

Пробовал заполнять пустоту работой, друзьями, девушками… Далеко не заходил, все равно интерес гас после второго свидания. Только вот Нелли задержалась. Но и с той не было того фейерверка чувств, который присутствовал в отношениях с Лерой.

– Герой-любовник, – засмеялся Тим, коснувшись моего плеча, – чего задумался-то? Поди снова какую-то гадость замышляешь!

– Нормального ты обо мне мнения. Мы так-то близнецы, а читать меня ты не научился до конца.

– Чего там читать, – фыркнул Тимофей, – взгляда достаточно. Колись, чего задумал!

– Не скажу, – замотал я головой, зная, если сейчас потяну языком, накроется вся контора медным тазом по вине старшего. Слишком тот был правильным!

– Вытаскивать из передряг не буду. Ты и так мне должен!