Женю встречаю сама, оставив Стасю на кухне. Выталкиваю парня в подъезд, пока он не успел ничего сказать, и закрываю дверь.

- Только попробуй ей что-то плохое сказать, - сразу выпаливаю я.

- И тебе привет, Мари, - говорит он, буравя меня взглядом.

- Привет, - отмахиваюсь. - Ты меня понял?

- Понял, командир, - улыбается парень.

- Жене своей улыбаться будешь, - бурчу я, поворачиваясь к дверям, но потом останавливаюсь. – И знаешь, что?

- Что?

- Не оставляй ее на ночь одну, - смотрю ему в глаза. – Ей страшно.

Он молчит, став в миг серьезным, а потом кивает. И, как бы это ни было глупо, я верю ему. Женя – не дурак, все отлично понимает, именно поэтому у меня нет оправдания его поступкам.

Воссоединение семьи происходит быстро и просто. Стася боится поднять глаза, но Женя опускается перед ней на колени и берет за руки.

- Малыш, прости, что не приехал ночью, - говорит он, заглядывая ей в глаза.

Девочка не стоит из себя гордую гусыню, сразу хватает парня за шею и начинает плакать. Женька же так и стоит на коленях, успокаиваю свою беременную жену. А я так и не решаюсь войти на кухню, понимая, что буду совершенно лишняя там.

Станислава находит меня в комнате спустя минут двадцать, когда я, уже переодевшаяся, доупаковываю вещи в коробки.

- Тебе помочь с переездом? – спрашивает она.

- Можно, - киваю я. – Мне нужно отвезти все коробки по новому адресу. Вы же на машине?

- Отвезем.

Так мой переезд превращается в веселое времяпровождение с этими милыми ребятами. Мы управляемся за день, поставив последнюю коробку в квартиру уже около десяти вечера.

- Спасибо, ребят, - искренне благодарю парочку.

- Тебе спасибо, что не бросила мою непутевую жену посреди ночи скитаться по городу, - прижимает к себе Стасю друг, заставляя меня задуматься. Он заботится о ней, волнуется, прикасается с особой нежностью, так почему же не хочет возвращаться домой? И, с одной стороны, хочется узнать причину, а с другой – совсем не стоит лезть в чужую семью.

5. Глава 4

Просыпаться в новом месте непривычно и странно. Я встаю с первыми лучами солнца, забираюсь на огромный подоконник и смотрю, как мир вокруг медленно оживает. Птицы летают над дорожками, собирая потерянные детьми крошки. Дворник лениво метет желтые листья, собирая их в большие кучки, которые при первой же возможности разлетятся в разные стороны. Одинокие прохожие, не замечая друг друга, идут по своим делам. На одной из лавочек сидит мужчина, зябко кутается в куртку, но продолжает курить. Все вокруг будто в серо-оранжевом фильтре – вроде бы есть яркие цвета, но сама атмосфера наполнена грустью и холодом.

Картина осеннего утра настолько меня вдохновляет, что подрываюсь, хватаю камеру и начинаю снимать. В то время, как на экране моего Canon появляются первые секунды записи, в голове уже сложилась полная версия, чуть ли не раскадровка видео. Надеюсь, все получится, и тогда я получу зачет по одному из предметов, представив преподавателю очередную отличную работу.

За завтраком думаю, чем заняться в выходной. В ВК вновь непрочитанные сообщения. С Никитой мы слишком много болтаем, но ведь его можно списать на нереального друга? Он где-то там, далеко, и опасаться мне особо нечего. В любой момент можно отправить пользователя в бан и забыть. Забывать у меня вроде получается неплохо.

Парень интересуется моими любимыми книгами, музыкой и фильмами. Недавно мы обсуждали «Сияние» Стивена Кинга – фильм, снятый по мотивам книги. Парень критиковал кинематограф, уверенно убеждая, что, несмотря на популярность, книга намного интереснее и лучше. Я же рассказывала ему, что этот фильм был одним из первых, где использовалась особая система стабилизации камеры, а кадры от лица ребенка снимались таким образом, что камера находилась у бедра оператора, то есть на уровне глаз актера. Это создало особый ракурс картинки, наиболее точно передающий реальность истории. Не знаю, интересно ли ему все это, но вроде даже отвечал впопад.