– Простите меня, – сквозь слёзы сказала Дебби.

Жан-Пьер поднял на неё глаза и ошеломлённый спросил:

– Что? О чём вы говорите?

– Вы тут из-за меня, Боже, это всё из-за меня, – она стала сжимать его руку в отчаянии. – Где мы? Я не понимаю, почему я всегда причиняю всем боль.

– Посмотрите на меня, – попытавшись попасть в поле зрения Дебби, сказал Жан-Пьер. – Всё будет хорошо. Знаете почему?

Дебби посмотрела на него с удивлением, слёзы остановились.

– Мы всё ещё живы, значит можем сделать что-то.

Жан-Пьер достал все бумажные полотенца из короба над раковиной и подложил их под голову Дебби. Он провёл ногтём по нижней части правой ноги, но Дебби ничего не почувствовала.

– Нужно торопиться, – сам себе сказал Жан-Пьер, выходя из маленького помещения.

От хвоста самолёта остались лишь отдельные элементы. Дверь туалета болталась. Второй туалет напротив снесло полностью. Снаружи было видно, что киль и боковые стабилизаторы стесали скалы, оставив пробоины. Небольшой кусок железа вокруг туалетной комнаты каким-то чудом остался невредимым и застыл между двумя невысокими скалами.

Жан-Пьер отошёл от хвоста самолёта и оглядел его. Куски обшивки ошмётками висели на исцарапанном корпусе. Провода, утеплитель, железо и пластик – всё превратилось в мусор. Жан-Пьер посмотрел по сторонам. Справа от него был небольшой холм, который закрывал горизонт. Слева горы смятой тканью застилали всю поверхность земли до самого неба. Он вгляделся в даль и решил пойти в гору. «Может, за этой грядой удастся что-то увидеть». Он стал забираться вверх, оглядываясь назад.

Дебби коротко дышала, она смотрела по сторонам, пытаясь понять, как можно встать. Она немного приподняла туловище и оперлась на стену. Увидела свои ноги, и голова закружилось от страха. Тошнота подступила к горлу.

Бедренная кость явно была сломана. Даже под джинсами было видно, как она неестественно торчит из бедра. Крови не было, это был закрытый перелом. Дебби снова попыталась пошевелить ногой, но ничего не получилось. Она взялась за джинсы и немного передвинула ногу. Резкая режущая боль остановила её. Дебби закрыла глаза, и губы её затряслись. Она хотела разреветься в голос, но даже на это у неё не было сил. Авиакатастрофа, Кэрол, нога, холод – всё смешалось в голове, и Дебби закрыла лицо рукой.

Вдруг она услышала, как где-то вдалеке кричит Жан-Пьер. Это был крик, в звуке которого была радость.

«Он нашёл людей!» – выдохнула Дебби и упала на пол.

Бернар Бажоле судорожно листал в телефоне письма, а сознание прыгало от названий тем письма к словам, которые звучали в зале. «Может быть, написать “рейс”, – думал месье Бажоле. – Нет, не выходит. Когда это было? Может быть, в корзине?». Бернар сделал ещё несколько попыток и нашёл. Он увидел письмо из отдела кадров о командировке Жан-Пьера Биро. Открыл письмо и прыгнул глазами на номер рейса. «О Господи, это его рейс», – месье Бажоле отложил телефон.

Он положил левую руку на губы и стал оглядывать зал. Он ещё раз взглянул на молодого специалиста из аэропорта Шарля де Голля. Тот продолжал говорить. Бернар Бажоле включил свой микрофон.

– Извините, – прервал он пятиминутный доклад молодого человека.

Напряжённые взгляды сидящих генералов и чиновников стали искать по залу в поисках того, кто задаёт вопрос.

– Я правильно понимаю, что у нас никакой конкретики. Мы поняли, что самолёт исчез с радаров там же, где мы потеряли несколько часов назад непальский вертолёт. Что-то ещё?

Индийский генерал включил микрофон:

– Совершенно верно. Никакой информации ни по вертолёту, ни по самолёту. Непогода усиливается.