Закрывается, прячась в кокон, и варится в своих переживаниях в одиночку. Я же, наоборот, вся как на ладони. Мне остро необходимо поделиться с кем-нибудь своими страхами и болью, а ближе нее у меня никого нет. Маму я беспокоить не хочу – она и так страдает из-за нас обеих, своих непутевых, брошенных и несчастных дочерей.

- Но ведь мою жизнь мы обсуждаем… - напоминаю с укором.

- Ты сама попросила меня о помощи, разве не так?

- Так…

- Воспринимай меня как мозгоправа, тебе не помешает квалифицированная помощь, тем более, сейчас.

- Тебе тоже, Ника. Причем давно, - парирую я.

- У меня все прекрасно, - выдает она после паузы, выдавливая из себя неестественную улыбку. – Я переболела, теперь у меня стойкий иммунитет против мужчин, а вот у тебя еще все впереди. Ты слишком долго тешила себя ложными надеждами. Но вместе мы справимся, - протягивает мне кулак, который я отбиваю, как в детстве. – Прорвемся, Настена.

- Прорвемся, - тихо соглашаюсь. - Ник, можешь сегодня близняшек себе забрать? В сад идти они категорически отказываются, Валька на смене, а если я опять возьму их в агентство, они мне там все разнесут. Пожалуйста, присмотри за ними до вечера, - складываю ладони в умоляющем жесте.

- Без проблем, - легко соглашается сестра. – Правда, через час мы планировали быть в новом спортивном центре. Я хочу Макса на баскетбол записать. Он давно просится, да и энергию надо направлять в созидательное русло, иначе он в квартире все стекла поразбивает.

- Ника, а денег тебе хватает? Насколько я знаю, детские кружки довольно дорого выходят. Я могла бы выделить на Макса, сколько нужно, он же мой племянник…

- Нам хватает, - резко осекает меня. В очередной раз отказывается от материальной помощи. Она ни у кого не любит быть в долгу, даже у родных людей. – Центр хоть и частный, но его какой-то меценат открыл и много льготных мест предоставил. Говорят, помешан на семейных ценностях. Для матерей-одиночек, как мы с тобой, получается почти даром, так что сам бог велел… - закусывает губу, прищуриваясь. Судя по выражению лица, в ее голове идет сложный мыслительный процесс, а это обычно ни к чему хорошему не приводит.

- Что ты опять задумала? – закатываю глаза.

- Я для твоих хулиганок тоже какую-нибудь секцию подберу, - не спрашивает, а ставит меня перед фактом. – На месте с ними решим. И тебе легче будет, когда дети при деле, и они отвлекутся немного от поисков папы, который бродит вокруг, пока мама слова сказать ему не может, - не упускает случая поддеть меня и вывести на эмоции. Такая у нее тактика, я привыкла.

- Хорошо. Поступай, как считаешь нужным, лишь бы это пошло на пользу девочкам, - послушно киваю, поднимаясь с места. – Встречаемся вечером, - наклонившись, чмокаю ее в щеку. – Может, подумаешь и посоветуешь мне еще что-нибудь. Я только тебе и доверяю, сестренка.

- Не раскисай, Настена, ты же боец, - по-свойски треплет меня по щеке.

«Моя командирша», - проносится в мыслях голос из прошлого, но я прогоняю иллюзию. Нет больше той Насти. Пропала без вести.

Посмотрев на часы, я спешно собираюсь. Проверяю телефон, подсознательно ожидая хоть какую-нибудь весточку от Миши. Но нет… Лишь письмо от Антоновского на почте, в котором он утвердил стиль свадьбы для своего сына, полностью доверившись моему вкусу. Наконец-то! Можно приступать к работе, и чем быстрее, тем лучше, потому что время поджимает.

- Знаешь, я и сейчас могу тебе совет дать, только он тебе не понравится, - неожиданно произносит Ника.

- М-м? – останавливаюсь на пороге.

- Выскажи ему все, что о нем думаешь, и дай смачную пощечину. В идеале, прямо в присутствии той бабы, ради которой он тебя бросил беременную. Он, конечно, к вам все равно не вернется, но тебе станет легче. Ты сможешь наконец-то отпустить свою боль. По собственному опыту знаю, - хмыкает с тоской, ведь именно так она попрощалась с бывшим. Однако я не такая отчаянная. Окинув меня скептическим взглядом, Ника тяжело вздыхает. - Но ты этого все равно не сделаешь.