«Если бы я была сейчас у себя, смогла бы увидеть дом Квинна».

Зимой, когда рано темнело, свет у фон Аренсбургов зажигали уже после обеда, и можно было рассмотреть их дом изнутри.

Там всё было пёстрым: мебель, картины, стены, подушки, цветы на обеденном столе, платья мамы Квинна, рубашки его папы и даже кошка, которая подмигивала мне во сне. Из моей комнаты отлично просматривались стены кухни, выкрашенные в мятно-зелёный цвет. На кухне они обычно вместе готовили, ели или собирали друзей и играли.

Они казались такими идеальными. По крайней мере, со стороны. Одним словом, самая гармоничная семья на свете.

Иногда по вечерам они втроём выходили на прогулку по нашему району, господин фон Аренсбург клал руку на плечо Квинна, а Квинн – на плечо маме. Азиатские черты лица Квинн, наверное, унаследовал от неё. Но было понятно с первого взгляда, что его коренастый рыжебородый папа не его биологический отец. Тем не менее господин фон Аренсбург всегда выглядел так, будто вот-вот лопнет от гордости за своего приёмного сына.

«Каково сейчас его родителям? Неужели они сейчас сидят в своих пёстрых одёжках в мрачном больничном коридоре и ждут, леденея от страха?»

Я надеялась, что до них не доходят фейковые новости, которые продолжали тем временем множиться в нашей группе. Смилла Бертрам высказала предположение, что Квинн нарочно бросился под машину, и под её сообщением разгорелась яростная дискуссия на эту тему. Хуже того, Гереон Майер распечатал для Квинна неоновое зелёное ухо на своём трёхмерном принтере.

Выплюнув в раковину зубную пасту, я снова поглядела на экран. На этот раз там появилась фотография Луизы. Моя двоюродная сестрица трагически улыбалась в камеру, на заднем плане можно было различить горящие свечи и цветы и…

«Погодите-ка! Это что, сад фон Аренсбургов?»

Я приблизила изображение железных ворот рядом с круглой Луизиной головой. Да, это действительно был забор фон Аренсбургов. На стене под ним стояло множество фонарей и свечей с кладбища, а ещё что-то вроде плаката с радугой, на котором было написано: «Мы тебя не забудем, Квинни».

«Надеюсь, Квинн благополучно перебрался через радугу, молюсь за его несчастных родителей. Спасибо всем, кто выражает здесь свои соболезнования и своё сочувствие», – гласила подпись под фотографией.

Из хештегов я прочла только #немогууснуть #друзья и #путигоспода и, распахнув дверь, пулей вылетела из ванной.

– У них совсем крыша поехала!

Юли вскочила с дивана. Кажется, я слишком громко крикнула.

– Что случилось? – сонно пробормотала она. – Зачем ты переодеваешься?

– Мне срочно надо домой. Луиза и Леопольд устроили что-то вроде траурного шествия под домом Квинна, а я не хочу, чтобы его родители… Просто зайди в инстаграм Луизы. – Я застегнула молнию на джинсах. – Представь, они, обессиленные, вернутся домой из больницы, а там такое! Срежиссировано их любимыми соседями. Где моя куртка?

– Бред какой-то, не может быть! – Юли присела и потянулась к телефону. – Где ты говоришь?.. А, вижу! – Её карие глаза широко распахнулись. – Хештег #траурноешествиепокавсеспят… В голове не укладывается.

Я уже бежала вниз по лестнице, на бегу натягивая сапоги. Буквально на следующем перекрёстке меня догнала Юли.

– Подожди! – окликнула она. – Я могу припугнуть Луизу приёмами самообороны из моего курса для уверенных в себе девочек.

В порыве чувств я чмокнула её в щёку:

– Спасибо! Ты лучшая! – крикнула я и снова помчалась вперёд. – Давай сюда, срежем путь. – Я указала на низкую калитку, ведущую к кладбищу.

– Ни за что на свете, – фыркнула Юли. – Только не через это жуткое кладбище. Среди ночи. Я даже пижаму переодеть не успела.