– Да пошел ты…!

Поджимаю губы, замахиваясь.

Как же хочется…

Как бы взяла…

Как бы…

А-р-р-р!

Не докину. К сожалению.

– Ты какого лешего здесь делаешь, Волков? – шиплю, отпускаю руку с “орудием” предполагаемого, но пока несостоявшегося убийства.

– В Сочи? Живу. Уже тридцать два года.

Взгляд на наручные часы:

– Скоро тридцать три.

– Не прикидывайся идиотом, Вик! В доме соседнем ты что забыл?

– А, ты про это? Удачный вклад в недвижимость. Горы, море, красота.

– Издеваешься? – морщусь.

– Разве? – взлетает волковская бровь. – Или что, где-то было оговорено, что я не имею права покупать недвижимость в этом районе, Тони? Тогда прости, видать, я тот “договор” сжег в том же огне, в котором ты десять лет назад спалила все “мосты” за собой.

Очень тонкий “укол”. Изящный даже. Еще и этот взгляд, он хоть и далеко, но физически чувствую, как смотрит, пронзая насквозь.

Меня неожиданно осеняет, что все эти шуточки и резкости от Вика – чистая защитная реакция. Да и не только от него. Видимо, нам обоим проще кусаться, чем признать сам факт того, что однажды мы оказались в полном дерьме.

– Короче, – вздыхаю, – ты знаешь, что с замком, Вик?

– Допустим.

– Поможешь открыть?

– И что мне за это будет, Кулагина?

– Как минимум, эта бутылка не прилетит тебе в голову.

– А максимум?

– Я оскалюсь и скажу “спасибо”.

– Неплохая попытка, – трогает губы “соседа” ухмылка, – но бутылка не прилетит при любом раскладе. Силенок не хватит. А “спасибо” мне сказать у тебя язык не повернется. Ты скорей его откусишь, чем признаешь, что тебе нужна моя помощь. Да и о чем мы вообще говорим, когда ты даже не потрудилась сказать “привет” и “пожалуйста”.

Я раздраженно рычу сквозь стиснутые зубы. Пыхчу. Закипаю. Поигрываю челюстями, заталкивая свой гонор как можно дальше. Делаю глубокий вдох и скрепя сердце, четко проговаривая каждое слово, говорю:

– Привет, Виктор. Не будешь ли ты так любезен мне помочь. По-жа-луй-ста.

Ай, да я! Даже умудряюсь улыбнуться так, что скулы сводить начинает. Смотрю на балкон в ожидании ответа, чувствуя себя гребаным “Ромео” под балконом у “Джульетты”! А этот козел еще и поржать умудряется. Затягивается, тушит бычок и заявляет:

– Над искренностью, конечно, еще стоит поработать, Кулагина.

Все!

БУМ!

Мое терпение взорвалось, разлетаясь на тысячи атомов.

– От тебя я другого и не ожидала! Тогда, если не собираешься помогать, лучше скройся на хрен, Волков! Видеть тебя не хочу!

Психанув, отворачиваюсь и усаживаюсь на поребрик, нервно постукивая пяткой по асфальту. Слышу, как за спиной хлопнула дверь. Оборачиваюсь – Волкова на балконе нет. Ушел. Кто бы сомневался! Тоже мне, джентльмен…

Ладно, какие у меня остались варианты? Отелей или даже захудалых хостелов в нашем районе ищи-свищи посреди ночи. Тогда либо с позором к соседям стучаться с просьбой “отсыпать” электричества в аккумулятор телефона, либо…

Отвратительная идея!

Тем не менее, я оглядываюсь на ворота. Метра два-три, конструкция вроде надежная.

Что, Кулагина, была не была?

7. Глава 6

Виктор

Я выпустил ее из поля зрения на пять минут.

Пять.

Всего!

Детям в яслях больше времени надо, чтобы сотворить какую-нибудь дичь. Да что далеко ходить, у меня за это время даже Руслана не успевает что-либо выкинуть, а в ней, на минуточку, на двадцать лет меньше, и в сотню раз больше пронырливости. А тут?

Одеваюсь и выхожу из дома, а эта “отчаянная” уже одной ногой висит на заборе.

Да твою же, Нина… мать!

Вот когда она успела?!

Пыхтит, напрягается, но лезет. Я стою, как дятел, смотрю на все это великолепие – и смешно и страшно. Смешно от того, что дамочке три десятка лет и бизнес в столице, а она через заборы скачет. А страшно от того, сколько дури в ее бедной голове и как она умудрилась ее не потерять (эту голову) в своей Москве?