— Тише! Люди смотрят, Адка… — Тайка заливалась смехом, извиняюще осматривая публику на летней веранде итальянского ресторанчика, куда мы забежали после шопинга. — Вер, ну ты-то скажи ей! Чего молчишь и вечно пялишься в свой телефон?

— Щас, Тай… Секунду. Всего одну, — я кусала губу, лишь бы не засмеяться, пока гоняла пальцем поисковую ленту. — Загуглю сначала, чем ты, мать твою, болеешь, раз вернулась к своему Грине! А вдруг это заразно? — охнула я, пряча ладошками рот, растянувшийся в коварной улыбке. — Ой, мамочки… Адочка, может, и ты к Раюше вернулась из-за этого вируса? Собирайтесь! Налицо опаснейшая эпидемия. Поторопимся, подруженьки, а то если не остановить это, то и Пугачева к Филе возвратится.

— Дуры, мля, — зашипела Тая и в обиженном жесте сложила руки на груди. — Я больше вам ни слова не скажу! Вот ни одного звука не произнесу, раз вы такие умные! Одна двадцать лет прятала от шикарного мужика не менее шикарного сына, а вторая… А второй только двадцать лет и стукнуло! Вот, смотри… Верке столько же, сколько ты бегала от Раевского! Так что не вам мне советы раздавать, курицы.

— Слушай, Тай, — не унималась Адель и всё пыталась дотянуться до Тайки, но та продолжала медленно мигрировать за соседний столик, чем сильно беспокоила девушку, нервно переводящую взгляд с чокнутой блонди на своего парня, сидящего к нашему столику спиной. Тот даже и не подозревал, что висит на волоске от кастрации, продолжая есть растаявшее фисташковое мороженое. — Вернись, Бесик! Быстро сюда! Верке хоть и двадцать, но мозгов побольше. Она бы не стала возвращаться к такому придурку, как твой Гриня. Да за нормальной бабой всегда мужики носиться будут. А ты хоть и дура, но баба-то – высший пилотаж! Вместо этого ты вновь и вновь на одни и те же грабли наступаешь. Он что, приворожил тебя, что ли?

— Да? Что-то я не вижу очереди из мужиков. Молодой человек, вы не за мной? — Тайка была настолько зла, что всё же решила добить этот непрочный любовный союз пары за соседним столиком и тихонько постучала парню по плечу. Тот явно опешил, не донеся лужицу мороженого, и смачно капнул на черный пуловер. — Нет? А жаль… Вот видишь, Ночкина? Он не за мной.

— Тай, да мужика можно встретить где угодно! Просто поначалу надо взять на себя немного инициативы, — я пожала плечами и стала осматривать узкую улицу, напрочь парализованную трафиком. В этом приморском городке пробки и узкие улицы – стиль жизни. Вольно начинаешь себя чувствовать, только вырываясь из каменных джунглей на трассу, вот там уже и дышится иначе, и от скорости голову кружит. А город привык стоять. Вот и сейчас можно было не спешить и внимательно рассмотреть каждого водителя, нервно выглядывающего из приоткрытых окон автомобилей. Они дёргались, гудели клаксонами, наивно полагая, что пробка рассосется.

— Какая инициатива? — Тайка извинилась перед потревоженной парочкой и всё же вернулась за столик от греха подальше, заметив, как та брюнетка опасно сжимает в руках нож. — Ты серьёзно? Что, мне врезаться в красавчика, а пока тот приходит в себя, набить татуировку со своим номером телефона? Или пригласить в кафе? Или сразу с матушкой тащить знакомиться? Вер, ну что ты говоришь? Современной женщине не нужны предлоги, чтобы сказать, что тебе нравится мужик. Ты просто подходишь и берешь.

— Просто подходишь и берешь? — я прищурилась, продолжая скользить по разномастной веренице машин. — Так что же ты не берешь? Почему вновь и вновь подбираешь одного и того же придурка?

— А кого брать? Кого? А вдруг и не стоит ломать то, что так хорошо отлажено? — Тайка взбила облако своих кудрей и вскинула прозрачно-голубые глаза к серому, набухшему от тяжелых дождевых туч небу. — Все такие умные, проработанные, светлые. Вот только моя проблема в том, что мне никто не нравится!