в возможности доказательства причиненного травмой ущерба, например застрахованные от несчастных случаев и желающие получить большую пенсию или предъявившие иск о возмещении ущерба железнодорожной компании. Однако такие же или гораздо более сильные потрясения оставались без долгосрочных последствий для нервной системы, если несчастный случай произошел во время занятий спортом, по собственной неосторожности и вообще при обстоятельствах, с самого начала исключающих надежду на возмещение ущерба, так что пациент был заинтересован не остаться таковым, а поскорее выздороветь. Штрюмпель утверждал, что вызванные потрясением неврозы всегда вторичны, чисто психогенны и развиваются из представлений о наживе. Он дал врачам добрый совет не принимать всерьез жалобы таких больных, как поступал Оппенгейм, а как можно скорее вернуть их к жизни и работе путем установления как можно более меньшего размера пенсии или ее лишения. Рассуждения Штрюмпеля произвели большое впечатление на медицинский мир еще в мирное время, появилось понятие истерии борьбы за получение пенсии, но к страдающим ей относились ненамного лучше, чем к симулянтам. Теперь Штрюмпель считает, что военный невроз также является неврозом наживы, служащим намерению пациента сбежать из армии с максимально возможной пенсией. Соответственно, он призывает к строгой оценке и освидетельствованию неврозов у военнослужащих. Содержанием патогенных представлений всегда является желание (материальной компенсации, избегания заражения и опасности), и путем аутосуггестии это желание обусловливает устойчивость симптомов, сохранение болезненных ощущений и нарушений двигательной иннервации.

Такой ход мыслей Штрюмпеля с самого начала кажется психоаналитику весьма вероятным. По опыту ему известно, что невротические симптомы вообще представляют собой исполнение желаний, он также знаком с устойчивостью неприятных душевных переживаний и их патогенностью, но все же ему придется упрекнуть Штрюмпеля в однобокости мыслей, выражающейся, к примеру, в неуместном подчеркивании патогенного представления и пренебрежении аффективностью, а также в полном игнорировании бессознательных психических процессов, в чем, впрочем, его уже успели упрекнуть Курт Зингер, Шустер и Гаупп. Штрюмпель предвидит, что такие клинические картины неврозов можно прояснить лишь исследованием психики, но не сообщает нам своей рабочей методики в данном вопросе. Вероятно, он понимает под таким исследованием просто подробный расспрос травмированного о его материальном положении и мотивах стремления к получению пенсии. Однако нам придется возразить против называния им такого исследования «разновидностью индивидуального психоанализа». На это название имеет право только способ, строго следующий точно указанной методике психоанализа.

Аргументом в пользу психогении военных неврозов является тот поразительный факт, что, как сообщают Мёрхен, Бонхёффер и другие, травматические неврозы почти никогда не наблюдаются у военнопленных. Они не заинтересованы в долгой болезни в плену и не могут рассчитывать на чужбине на компенсацию, пенсию и сочувствие окружающих. В плену они чувствуют себя временно защищенными от опасностей войны. Теория механического потрясения никогда не сможет объяснить нам эту разницу в поведении наших собственных солдат и военнопленных.

Доказательства психогении быстро накапливались. Шустер и многие другие наблюдатели указывали на несоответствие между травмой и ее последствиями для нервной системы. Тяжелые неврозы развиваются после минимальных потрясений, тогда как тяжелые ранения, связанные как раз таки с сильным потрясением, обычно остаются без последствий. Еще резче подчеркивает несоответствие между травмой и неврозом Курт Зингер. Он даже пытается объяснить это обстоятельство с психологической точки зрения: «При молниеносной психической травме, испуге, парализующем ужасе речь идет о затруднении или невозможности приспособления к раздражителю». При серьезном ранении облегчение от внезапного роста напряжения наступает легко, но без наличия серьезного внешнего повреждения сверхсильный аффект находит разрешение «путем внезапной абреакции в телесных проявлениях». Как показывает введенное Фрейдом понятие