Парижские выставки всегда проходили более камерно. Все значительные выставки современного искусства Саша предпочитала делать в Нью-Йорке. Ксавье отметил про себя и этот добрый знак, надо будет потом Лайаму сказать. Он не хотел выдавать все Сашины секреты при ней. Сейчас он искренне радовался, что устроил эту встречу. Он тоже считал Лайама потрясающим художником и был счастлив, что его мать разделила его мнение.

– О господи! – опять выдохнул Лайам, сел на пол и чуть не расплакался. Он шел к этому часу почти двадцать лет, и вот его звездный час настал. У него будет своя выставка в галерее «Сювери» в Нью-Йорке! Обалдеть! В это невозможно поверить! И у него в студии сидит сама Саша де Сювери и нахваливает его картины. А Саша уже рассказывала о том, как много ему придется потрудиться, чтобы подготовить выставку. – Как мне вас благодарить? – Он взирал на нее с таким благоговением, будто она была материализовавшимся чудом. Он ощущал себя ребенком, которому явилась сама Дева Мария.

– Моей наградой станут ваши новые картины. Я на всякий случай привезла с собой текст контракта. Если хотите, покажите своему адвокату. Я вас торопить не буду. Спешки нет. – Не в ее правилах было настаивать на немедленном подписании.

– Ничего себе – «спешки нет»! А вдруг вы передумаете? Где ваш контракт? Давайте сюда, я подпишу. – Он был на седьмом небе. Саша смотрела на него, и он казался ей таким же мальчишкой, как ее сын.

Из анкетных данных, что он прислал вместе со слайдами, она знала, что ему тридцать девять лет. Но, глядя на него, в это трудно было поверить. Учился он вместе с несколькими уже известными художниками. Несколько раз выставлялся в небольших галереях. Но внешне был очень моложав. В нем было что-то раскованное, что-то вольное и юное. Высокий, долговязый, красивый. Прямые белокурые волосы он обычно носил распущенными. Сегодня, готовясь к встрече с ней, он завязал их в хвост. Лицо гладкое и совсем молодое. Сильные плечи, длинные, изящные руки. Сейчас он, как мальчишка, скакал по студии в заляпанных краской джинсах и майке. И, как капризный ребенок, требовательно смотрел, ожидая подписания деловых бумаг.

– Документы у меня в отеле, – успокоила его Саша, вдруг почувствовав себя мамашей. Теперь, когда им предстояло сотрудничество, она ощутила ответственность за него. – Перед отлетом я вам завезу. Или пришлю с посыльным. Я не передумаю, Лайам, не беспокойтесь. Я никогда не меняю своих решений. – Саша говорила ровно, ее тронуло его волнение. Он сказал, что это решающий момент в его жизни. Она так не думала, но была рада, что он придает этому такое большое значение. Именно поэтому Саша любила работать с начинающими художниками. Она давала им шанс – шанс прославиться. Это была самая приятная часть работы с молодыми. Впрочем, Ксавье прав, не такой он и молодой, но ведет себя как четырнадцатилетний подросток, а выглядит на двадцать пять, даром что ему почти все сорок. Саше он казался ничуть не старше Ксавье, отчего она поневоле отнеслась к нему по-матерински. – Жене контракт не хотите показать?

В студии царил такой беспорядок, что было ясно, что живет он не здесь. Никаких признаков жены и трех детей она здесь не заметила. Саша решила, что они все живут где-то в другом месте, хотя его запачканная красками одежда была повсюду. Наверное, это рабочая одежда, решила она. Логично было предположить, что существует какое-то более опрятное и уютное жилище.

– Она в Вермонте, – смущенно произнес Лайам. – Как подпишу, пошлю ей копию. Она глазам своим не поверит. – Он переводил взгляд с Ксавье на Сашу и обратно.