Слава Великой Птице там не было ожегов. 

- Прости… не знаю, что на меня нашло… - пролепетала я, загораясь. Жарко. Как же жарко…

Одежда затрещала, обугливаясь прямо на мне. Белая рубашка превратилась в черные лохмотья и осыпалась пеплом. Я попятилась назад, чтоб не причинить вреда слепой женщине. Но вокруг меня уже бушевал огненный столб.

- Не волнуйся девочка. Дыши, - увещевала она, делая вспомогательные жесты руками. – Твой огонь слегка взбеленился. Такое бывает, когда феникс взрослеет. Поверь мне, я на вас уже насмотрелась здесь сполна. 

- Вдох, выдох. Вдох…

Следя за ее руками, я через силу наполнила легкие кислородом, который сжирал огонь. Душно. Волосы взметнулись вверх, поднятые теплым потоком, но пламя не могло причинить мне вреда. 

Выдох.

Вдох.

Огонь стал униматься. Очень медленно, едва ли он подчинялся мне так же хорошо, как прежде. Но дверь в соседние покои распахнулась, и пламя неистово взревело, поднявшись к потолку, а потом снова нырнуло вниз, к кончикам волос. 

В дверном проеме стоял демон. И его взгляд, который я смогла увидеть сквозь толщу огня стал диким. Жарким. Только сейчас до меня с опозданием докатилось понимание. Лед в его радужках – вовсе не застывшая от холода вода. Это яркие голубые язычки самого горячего на Пяти Континентах пламени. 

- Не вовремя ты вылез, Рэй, ой не вовремя… - запричитала Ралит, не рискуя приближаться.

Я же могла только смотреть в его лицо, навсегда поселившееся в моих мыслях, и, кажется, и во мне самой. И видела зеркальное отражение своих чувств на кончиках синих лепестков пламени. Совсем близко. И очень горячо.

Грозовой демон показал удивительные чудеса сноровки. Пока я как ни пыталась не могла обуздать пламя, он исчез из моего поля зрения и возник рядом. Одним махом закутал меня в сорванную с карниза портьеру, и стал быстро похлопывать, стараясь унять стихию.

- Нет! Ты же сгоришь, прекрати! – я стала вырываться, даже ошейник сверкнул, показывая, что призыв мой услышан, но невольник лишь сцепил сильнее скулы, и потащил меня куда-то, прижимая к себе в своеобразном тлеющем коконе. 

Ногой пнул дверь в ванную, крутанул краны, и как есть поместил меня в каменную купальню, заставляя перебирать ногами в стремительно наполняющейся емкости. Видимо от шока, что раб посмел прикоснуться ко мне, и ворваться в покои без стука, потом увидел обнаженной, а теперь пялился не стесняясь, огонь все же ошалело сник. 

- Ты многое видел? – кое-как выдавила я, сглотнув вязкую слюну, когда обрела возможность говорить и дышать нормально. Не знаю, что он мог рассмотреть на стеной пламени, но вот она, госпожа, стоит перед ним в одной местами прожжённой занавеске, неловкая, мокрая.

Он кивнул. 

Его взор неотрывно метался по мне вспугнутым зайцем. То волосы, то ключицы, то икры, по щиколотку в воде. А я в ответ исследовала его, не зная, как поступить.

- Госпожа, - в умывальню сунулась голова служанки. – Боюсь, ваш огонь слишком строптив. Я не смогу помочь вам с купанием. Займусь пока проветриванием. Лучше бы никто не прознал про ЭТО, - она имела в виду спонтанный всплеск. 

- Хорошо, - чуть хриплым голосом произнесла я. – Мне поможет Рэйнэн. Все равно он уже все видел. 

- Ох, лора, вы уверены? – слепая сова задала вопрос с изрядной долей лукавства. 

Демон тоже посмотрел на меня вопросительно. И жадно. Хоть и тщательно старался скрыть это. 

- Да. Не беспокойся. Он уже принес клятву и не сможет причинить мне вреда, - я сбросила тяжелую портьеру и положила ее на пол, рядом с купальней. 

- Я боюсь вовсе не за вас, дорогая, - пропела напоследок сова, но исчезла за дверью, плотно ее закрыв. Мы остались одни.