Дверь каюты распахнулась, и на пороге показался Томас Саутвуд, явно чем-то озабоченный.

– Помолчи и выслушай меня, – велел он. – Через несколько минут нас возьмут на абордаж берберские пираты.

– Неужели мы не можем уйти от них? – побледнев, воскликнула Индия.

– В обычных обстоятельствах могли бы, но проклятый ветер, как назло, стих и судно почти не движется. Моя бабка когда-то оказалась в таком же положении. Если от тебя потребуют отречься от христианской веры и перейти в ислам, соглашайся, чтобы спасти жизнь. Не глупи и не смей отказываться. Нам в семье мученики ни к чему. Твоя покорность означает, что тебя подарят или продадут высокородному вельможе, а не бросят в тюрьму для рабов, где многократно изнасилуют, а потом принудят торговать собой.

– Но может, за нас запросят выкуп? – с надеждой пробормотала девушка.

– Вряд ли, кузина, не такие уж мы важные лица. Но со временем я сумею передать домой письмо, и тогда, возможно… – Он осекся и с состраданием взглянул на нее. – Только, боюсь, тебе назад дороги нет!

– О, Том! – заплакала Индия. – И я никогда не увижу маму с папой?

– Женщины нашего рода отважны и неукротимы, и поэтому умеют выжить при любых обстоятельствах, Индия. Слушай, запоминай и ради бога пойми, что с момента твоего пленения ты больше не дочь герцога Гленкирка, а просто красивая невольница, чья жизнь и судьба зависят от прихоти господина. Не смей давать волю капризам, не груби, иначе тебе просто вырвут язык. Берберские пираты жестоки и кровожадны.

– Я скорее умру, чем покорюсь! – воскликнула Индия, заламывая руки. Но Том Саутвуд схватил кузину за плечи и принялся безжалостно трясти.

– Не будь идиоткой, Индия! – прошипел он и, оттолкнув ее, вышел. К ее отчаянию, он не забыл запереть дверь. Неужели он способен даже в такую минуту не терять головы?

Пиратская галера подошла вплотную к борту «Короля Карла». Теперь Индия поняла, почему она была столь быстроходной: несколько десятков гребцов не покладая рук работали веслами. Как жаль, что Индии нельзя выйти на палубу. Что сейчас делает ее кузен? Намеревается драться?

– Команда готова к бою, сэр, – доложил мистер Болтон.

Том покачал головой.

– Сопротивление бесполезно, – сказал он помощнику, который и без того это понимал. – Посмотри на их пушки! Кроме того, я не хочу, чтобы корабль повредили. Рано или поздно мы все равно его украдем, Френсис Болтон. Ты передал команде мой приказ?

– Да, сэр, но двое из них – ирландские паписты, и мы еще ухитрились набрать с полдюжины твердолобых пуритан. Парусный мастер – еврей, а кок утверждает, что ни во что не верит. Они не переменят веру.

– Что ж, мы их предупредили и будем надеяться, что, когда придет время побега, наберем достаточно храбрых парней, которые и поведут судно назад. Выше голову, Болтон. А вот и они.

Саутвуд оценивающе оглядел пиратское судно. Редко приходится встретить такую огромную галеру! Двадцать четыре… пять… шесть… двадцать восемь скамей для гребцов! И на каждой – по четыре-пять человек! Корма огорожена, а это означает, что на судне плывут янычары. Остальная часть палубы открыта небесам. Внизу, в прорезь борта, выглядывает дуло большой пушки. Еще несколько поворотных орудий поменьше расставлены вдоль бортов.

На палубу «Короля Карла» спрыгнул высокий широкоплечий мужчина.

– Я Арудж-ага, капитан корпуса янычар его величества султана турецкого. Мои люди посланы в Эль-Синут, под командование тамошнего дея, – сообщил он на хорошем французском, без малейшего акцента. – Кто вы, месье?

– Капитан Томас Саутвуд, из Лондона. Судно принадлежит торговой компании «О’Малли – Смолл». До сих пор нас всегда пропускали беспрепятственно. Почему на этот раз остановили? Неужели не видели вымпела, который развевается у нас на мачте?