Забава едва заставляла себя передвигать ноги.

Готова была не есть совсем. Сбежать! Да кто ж позволит… Еще и место ей выделили аккурат посередке стола.

Как главной…

В полной тишине она прошла к выставленной тарелке и села.

По обе руки тут же очутились девушки, чьих имен она не запомнила.

- Как спалось, душенька? – прошипела левая. – Отдохнула?

Забава только кивнула. Говорить не могла - язык отнялся.

- Тебе нужно хорошо питаться, - вторила правая. – Сил должно быть много…

И захихикали.

Фу, какие же они гадкие! Забава тоскливо оглядела горницу. Ирье будто дела нет, знай себе командует, куда ставить яства. Стража у дверей не шелохнется, но взгляд скучный – им тоже все равно на девичьи склоки. Ярина болтает с соседкой… Удивительно! Забаве казалось, она должна злословить больше всех. Ведь чернокудрая красавца так хочет обратно к Властимиру под бок.

А мавки, сидевшие рядом, все шептали гадости.

Но Забава постаралась думать о пище. Раньше съест – раньше уйдет. Вот только каша какая-то странная. Будто пригорела малость… А через мгновение у нее так скрутило живот, что перед глазами поплыло.

Вскочив на ноги, Забава бросилась вон из горницы. А ей в спину несся обидный хохот наложниц.

***

Властимир

Девки перед ним стояли ни живы ни мертвы. Бледные, глаза в пол, а с лица – будто овечки кроткие.

Только где их страх был, когда вместо обычной ложки они подкинули Забаве отравленную?! И какая из них это сделала?

- Сама сознаешься, или по-плохому будем? – спросил будто бы ласково, а дуры на колени повалились.

- Прости, князь!

- Не виновата!

- Не знаю…

- Это она…

- Нет, другая!

Только Ярина молчала. Стояла смирненько, однако головы не клонила, а в черных глазах полыхал огонь.

- Мне стыдиться нечего, - произнесла твердо. – Ложку на стол не клала, к отраве не касалась.

И глянула мельком на голосившую пуще всех. А потом снова на него. Призывно так, жарко…

А ведь недавно без памяти у лекарей валялась! Однако по-прежнему готова идти на ложе и терпеть. Не пугала ее ни княжья страсть, ни сила. С этой наложницей Властимир мог позволить себе быть собой. Однако со временем насытился. И с Забавой будет так же…

Но портить свою новую игрушку он не позволит!

- Ты, - указал на девицу. Та, вскрикнув, лишилась духа. – Тихо! – зарычал на всполошившихся наложниц. – Пошли вон все, кроме Ярины и виновницы!

Девки бросились на выход. Тяжело хлопнули двери, и в горнице наступила тишина. Властимир неторопливо встал с трона и, откинув край меховой накидки, спустился по ступеням.

Ярина тихонько выдохнула:

- Князь…

Он сделал знак, и наложница замолчала. Недовольно так… через силу. А вот в норове Забавы никогда не было сопротивления. И это привлекало!

Присев рядом с другой девкой, Властимир хлестко ударил ее по щеке.

Вскрикнув, паскудница распахнула глаза.

- Если хоть слово без разрешения скажешь - язык вырву, - предупредил строго.

И, чтобы наложница вновь глаза не закатила, ударил ещё раз.

- Кто надоумил? Говори!

- Я… я…

- Жду пять ударов сердца. А потом страже отдам, если не скажешь.

Девка так и взвизгнула.

- Князь! М-милостивый! Справедливый! Никто! Я сама! Э-это ведь... это соленый раствор был! Я солью ложку мазала! Всегда м-мы так... шутили. С новыми!

Почти правда. Но не договаривает.

- Раз… - начал считать, - два…

Наложница задрожала. На выбеленном красками лице появились капли пота, губы затряслись.

- Склянка была другой! Да, я видела! Но…

- Решила не проверять, я понял, - и, оттолкнув размалеванную дурищу, отправился обратно к трону.

- За вредительство моей наложнице получишь плетей, - возвестил, усаживаясь обратно. – А потом отправишься работать в казармы, воинов развлекать, раз в моём тереме не мило.