— Что случилось?

— Долгая история, — язык плохо слушался за разбитыми губами.

— Упакуй мне это с собой, — Кас кивнул на только начатый ужин и кинул на стол серебряную монету.

Хозяин тут же махнул подавальщице, и та засуетилась. Я в это время вышла на улицу, не желая больше оставаться в столь негостеприимной месте.

— Мина, стой! — Кас выбежал за мной.

Я еле держалась на ногах и поэтому привалилась к стене.

— Почему ты ушла? — в его голосе слышалась обида. — Где была? Это стража так?..

Он подошел ко мне и хотел коснуться лица, но я предупредила:

— Не трогай.

В этот момент из трактира вышла подавальщица и вручила Касию сверток с едой. Он сложил его в холщовую сумку, которая была перекинута через плечо.

— Пойдем, — он сделал еще шаг ближе ко мне. — Я осмотрю твои раны.

— Ничего мне от тебя не нужно! — огрызнулась я.

При воспоминании о прошлой ночи грудь пекло огнем.

— Ты упрямая избалованная девка! — воскликнул он. — Я предлагаю тебе помощь, а ты раскидывается ею так, словно у тебя весь город в друзьях!

Он резко крутанулся на месте, мелкий гравий заскрипел под его сапогами, и зашагал прочь.

Медленно сползла по стене на землю и… И позорно разрыдалась. Не в голос. Это я могла контролировать, но всхлипывала знатно, при этом уже ничего не могла с собой поделать. Слезы обжигали разбитые скулы. И от этого становилось еще обиднее. Я тщетно пыталась успокоиться, зажмурившись со всей силы.

Вдруг почувствовала, как меня легко подхватывают на руки. Нежно и аккуратно. Я раскрыла глаза и посмотрела на Касия.

— Ч-что т-ты д-делаешь? — сквозь рыдания спросила я.

— Иду домой.

Я прерывисто вздохнула и позволила ему нести меня в безопасное место. Положила голову на плечо, все еще тихо всхлипывая.

***

Пока Касий донес меня, я уже успела успокоиться и даже, кажется, немного задремала. Из полусна меня вывела резкая боль в ребрах, когда Кас сделал неловкое движение чтобы открыть дверь ключом, не выпуская меня из рук.

Я застонала.

— Отпусти, дальше я сама.

Он со вздохом облегчения аккуратно поставил меня на ноги. Кажется, мы преодолели довольно большое расстояние. По крайней мере, мужчина выглядел уставшим. Сперва почувствовала от этого неловкость, а потом одернула себя. Он сам захотел нести меня. Его никто не заставлял!

Я кое-как доковыляла до кровати и села на краешек. Кас зажег сразу несколько свечей, вытащил из холщовой сумки ужин, в свертке оказалась и бутыль. Он достал из сундука чистую белую рубаху и варварским движением оторвал от нее лоскут. Скривилась. Хозяйственная часть меня взбунтовалась против такого отношения к вещам. В горах мы сами шили себе одежду, несмотря на статус и количество денег. Свадебное платье, которое так ужасно погибло вместе с моей прошлой жизнью, шила мне мать, а сестры помогали выводить нитями символы на поясе и подоле. Я снова вспомнила о родных, и глаза увлажнились. В тот момент чувствовала себя размазней. И ничего не могла поделать.

Кас подвинул к кровати стол, налил мне из бутылки все в тот же красивый бокал и строго сказал:

— Пей.

Я замотала головой.

— Мина. Пей.

Он протянул бокал. Я взяла его и поняла, что руки нещадно колотятся. Сделала несколько глотков. По горлу побежало тепло, уходя в живот, а оттуда распространяясь по всему телу. Хотела поставить сосуд на стол, но хозяин комнатушки недовольно сощурился. Пришлось допить все, что он мне налил.

Кас хорошо смочил оторванный лоскут ткани в той же жидкости и придвинулся ближе ко мне. Я смотрела на него, не отрывая взгляд. Тело постепенно охватывало спокойствие. Руки перестали колотиться.