– Прости, что встал на твоём пути.

Она не остановилась, но молча кивнула и ещё сильнее опустила голову. Хотя куда ещё ниже-то? В таком положении она могла видеть только носки своих туфель.

– Чувствую себя очень виноватым перед тобой и хотел бы загладить вину, – добавил я, шагая рядом с ней. – Разреши пригласить тебя на ужин.

Девушка резко качнула головой в отрицательном жесте и пошла ещё быстрее. Да почему она так спешит? До входа оставалось совсем немного, поэтому пришлось всё же остановить странную незнакомку. Я поймал её за руку, осторожно сжал. Девушка дёрнулась, пытаясь освободиться, но быстро прекратила эти попытки.

– Не обижай меня отказом. Пожалуйста, – проговорил я так мягко, насколько вообще был способен.

Брюнетка снова попыталась вырваться, но, когда не получилось, тихо попросила:

– Отпустите.

Это прозвучало сдавленно, почти как шёпот. Но в одном слове было столько горечи, что я сдался.

– Извини, если напугал, – сказал я, возвращая ей свободу. – Просто… ты так спешила. А мне очень хочется загладить вину.

– Вы не виноваты. Это я в вас врезалась, – проговорила она чуть громче, но лица так и не подняла. – Простите. Мне лучше уйти.

– Хотя бы скажи мне своё имя, – попросил я, стараясь сделать тон умоляющим. Не уверен, что получилось.

Девушка снова отрицательно помотала головой, попятившись назад. И вдруг рядом с нами остановилась эффектная пышногрудая блондинка. Она недовольно глянула на мою незнакомку и раздражённо поджала губы.

– Эбелин, – холодно процедила обладательница золотистых кудрей. – Немедленно иди в комнату, и чтобы не выходила до ужина. И я запрещаю тебе разговаривать с другими студентами. Это приказ.

Моя незнакомка вздрогнула, заметно сжалась, а по её ауре, словно чернила, разлилась тьма.

– Слушаюсь, хозяйка, – хрипло и очень тихо проговорила она и пошла ко входу в общежитие.

Блондинка бросила на меня холодный взгляд и, ничего не сказав, ушла в сторону столовой.

Я же так и остался на месте, осмысливая произошедшее.

И вдруг поймал себя на мысли, что, попадись мне сейчас Гервин, я бы дал ему в морду. Почему именно ему? Да по той простой причине, что однажды он очень долго доказывал мне, что рабство в Айвирии – не зло, а необходимость. Все айвы рождаются свободными, а стать рабом можно лишь по решению суда.

Но что могла совершить эта забитая тихая девчонка, чтобы получить рабский ошейник? И почему её судьбой распоряжаются не уполномоченные органы, а какая-то напыщенная аристократка?

Очень хотелось прямо сейчас снова пойти за рабыней, снять с неё демонов ошейник, вот только… я в чужой стране. Если сделаю это, Гервин лично проводит меня до портала и отправит в Вергонию, а на поисках невестушки можно будет ставить крест.

Ладно, разберусь. Жизнь давно научила меня, что, если не действовать сгоряча, а тщательно обдумать ситуацию, то можно найти немало лазеек для её разрешения. Да и сдалась мне эта сломанная девчонка! Видно же, что там от личности уже одни ошмётки. Может, и вовсе не стоит лезть? В конце концов, если она рабыня, значит, заслужила такое наказание по законам своей страны.

Во время войны наших солдат, попавших в плен к айвам, тоже приговаривали к рабству. Но все они жили и работали в шахтах, да и то недолго. После подписания мирного договора произошёл полный обмен пленными. Но про рабство они потом рассказали немало.

Так вот, каждый раб носил ошейник, – считай, артефакт подавления магии и воли, связанный с определённым айвом – хозяином. Этот хозяин мог отдавать любые приказы своему рабу, а если тот отказывался выполнять, побрякушка на его шее сжималась, доставляя невыносимую боль. Она могла и убить, поэтому строптивых рабов старались воспитывать иными способами. Ребята рассказывали, что их несколько дней морили голодом, а некоторых ещё и били плетьми. Неужели эта черноволосая тощая девчонка тоже через это прошла?