Глеб думал, меряя шагами комнаты, одну за другой. Лихорадочно соображал. Ведь кто-то же помог Сабине сбежать? Или все-таки выкрали?

Широков очнулся, вынырнул из клубка тяжелых мыслей и огляделся.

Понял, что оказался в центре той самой спальни, дверь в которую снес ранним утром. Комната Сабины.

Широков включил верхний свет и сосредоточился на мелочах. На нетронутой постели. На придвинутом к окну кресле, будто девушка сидела в нем и смотрела на лес.

Взгляд Глеба задержался на раскрытом альбоме. Оказывается, у Сабины талант художника. По крайней мере, Глебу так показалось. Он не очень хорошо разбирался в живописи, но знал, сколько может стоить работа одаренного мастера.

Глеб полистал страницы альбома. Было всего два рисунка, оба черно-белые. На одном вид из окна особняка. На втором мужское лицо, поразительно похожее на самого Широкова. Однако это был вовсе не портрет, а карикатура. Темные волосы, вампирские уши, крючковатый птичий нос.

Что ж, вот таким ты видишь меня, Сабина? Глеб усмехнулся и закрыл альбом.

Широков уже собрался выйти из комнаты. Нужно хотя бы принять душ и переодеться прежде, чем продолжатся поиски беглянки. И еще необходимо сделать несколько звонков проверенным людям на случай, если Сабину похитили.

Покинуть спальню девушки Глеб не успел. Его будто потянуло к двери, но не той, что вела в коридор или в ванную.

Ведомый интуицией, Широков провернул ручку. Та оказалась запертой. Наверное, это все-таки карма. Потому что Глебу пришлось ломать вот уже вторую дверь в собственном доме.

Когда преграда поддалась, Глеб заглянул внутрь комнаты.

— Та-а-ак! — пробормотал Широков, пытаясь успокоить сам себя, — Главное никого не убить!

Глеб сделал глубокий вдох и выдох. Главное, не сорваться. Главное, не прибить девчонку. Пусть и хочется до зуда.

— Сабина! — рявкнул Широков. — Какого хрена ты делаешь в гардеробе?

— Я тут сплю! — раздалось сонное в ответ.

— Спишь?

— Спала, если уж точно, — проворчала девушка, а Глеб провел ладонью по лицу. — Судя по всему, вы не любите двери. Или у вас хобби такое, их ломать?

— Господи! Да сколько можно, а?! — взорвался Широков. — Как же ты меня достала! Ты просто… Просто… Катастрофа!

— Тогда избавьтесь от меня! — предложила Сабина, с опаской глядя на мужчину, орущего так, что весь дом, кажется, дрожал. — Верните меня обратно к отцу.

— А долг мне кто вернет?! — зло рявкнул Широков.

— Я! Устроюсь на работу. Я вам все выплачу, честное слово!

— Ты хоть представляешь, какая там сумма?!

— Мне все равно, — насупилась девушка. — Я верну то, что он проиграл, даже если придется трудиться на двух работах.

— Две работы? Ты издеваешься? Думаешь, я буду ждать годы, пока ты накопишь? О, нет, Сабина! Я стребую долг прямо сейчас! — с угрозой процедил Широков и двинулся вперед. — Уверяю тебя, ты здесь надолго. Ты слишком дорого мне обошлась, Сабина. И я буду пользоваться своими активами так, как хочу!

— Вы не посмеете! Это средневековье какое-то! — выкрикнула Туманова, а Глеб только оскалился. Не посмеет? Еще как посмеет!

Широков, дьявольски злой, шагал по коридору, утаскивая за собой девушку. Сабина сопротивлялась, пыталась вывернуть руку из захвата, кричала, звала на помощь. Но Глеб был непреклонен в своем решении.

— Отныне ты находишься здесь. Ты не гостья, Сабина. Ты — моя собственность! У тебя нет выбора. Никакого. Если я говорю: сидеть. Ты сидишь. Приказываю заткнуться, ты послушно закрываешь рот! — орал Глеб так, что в холле первого этажа столпилась охрана, и проходя вдоль перилл из одного крыла дома в другое, Широков бросил взгляд вниз. — Все свободны. Беглянка нашлась.