Кугуар выбежал во двор, дергая хвостом вперед-назад. В длину он явно превышал девять футов, явив взору более трехсот фунтов мышц, когтей и клыков. Высокие, острые уши с кисточками чутко ловили каждый шорох. Красно-золотистые глаза сияли во тьме. Но более всего поражал его пепельно-седой мех, будто клок тумана, обретший плоть.

– Вперед! – подогнал Джордан, увидев, что она сбавила шаг, чтобы помочь Нейту. – О нем позабочусь я.

А кто позаботится о тебе?

Эрин осталась с ними, вскинув свой «кольт».

В том конце двора зверь зарычал на Христиана, оскалив длинные клыки, – и прыгнул. Но это был обманный маневр. Проскочив мимо капеллана-сангвиниста, тварь устремилась прямо на них.

К этому времени Джордан успел вздернуть Нейта на ноги, но убраться с дороги зверя оба уже не успевали. Не сходя с места перед ними, Эрин нажала на спусковой крючок. Пуля угодила животному в лоб, но оно лишь тряхнуло головой, снова устремляясь вперед.

Эрин продолжала стрелять в надвигающегося зверя.

Пока Нейт не будет в безопасности, бегство не для нее.

Она нажимала на спусковой крючок снова и снова – пока наконец затвор «кольта» не зафиксировался в заднем положении. Патроны кончились.

Присев на задние лапы, кошка совершила прыжок, покрывая оставшееся расстояние.

Ватикан

Рун весь так и напружинился от ужаса.

Она в опасности…

Он мысленным взором увидел пряди светлых волос и янтарные глаза. Ноздри наполнил аромат лаванды. Боль заслонила ее имя, оставив ему только нужду и желание.

Должен добраться до нее…

Паника вибрировала в теле струной, и он забился, переворачиваясь в обжигающем вине на живот, преодолевая страдания, пытаясь думать, мучительно цепляясь за единственную мысль, бьющуюся в голове.

Нельзя позволить ей умереть.

Он поднялся на четвереньки, упираясь спиной в каменную крышку саркофага. И, собрав всю свою веру, всю силу и весь страх, толкнул мраморную плиту.

Под скрежет камня о камень крышка сдвинулась. Пусть не более чем на ширину пальца, но сдвинулась.

Скрипя зубами, Корца толкнул снова, надсаживаясь, разрывая сутану. Серебряная инкрустация в мраморной плите над ним тавром впечаталась в обнаженную спину. Рун ноздрями чуял запах горящей кожи, чувствовал, как течет кровь.

И все равно надрывал каждую жилку, вкладывая все силы, всю волю до капли.

Его существование стало одной звенящей нотой стремления.

Спасти ее.

Округ Санта-Клара, Калифорния

Джордан всем телом налетел на Эрин, сшибив ее с ног.

Падая навзничь, она увидела, как анафемская кошка пролетает над ними. Задняя лапа врезалась в землю рядом с головой Джордана, подняв пыль. Кугуар развернулся, издавая шипящий визг неутоленного желания.

Все еще лежа на земле, Джордан перекатился на плечо, вскинув «хеклер и кох», и открыл огонь в полностью автоматическом режиме. Очередь пропахала след по боку поворачивающегося зверя, срывая клочья меха и проливая кровь, но совсем немного.

Он выпустил весь магазин, все сорок патронов менее чем за три секунды.

И добился лишь того, что рассердил кошку.

Кугуар обернулся к нему, припав к земле, впиваясь когтями глубоко в сухую, окаменевшую глину. И полузарычал-полузашипел, будто котел паровоза.

Джордан перехватил опустевшее оружие за ствол, чтобы употребить его вместо дубинки, уподобившись пещерным предкам.

И тут, голубым проблеском мелькнув в воздухе, небольшой предмет угодил зверюге в голову. Серебряный нож, пронзивший ей ухо. Потекла темная кровь. Кошка взвыла и принялась кататься по земле, тряся головой и пытаясь дотянуться до Христиана.

Но сангвинист оказался проворнее, соскользнув с крупа кошки и увернувшись от хвоста.