— О боже, — ноги подкашиваются, я зажимаю рот ладонью. — Как она?

— Не очень. Вениамин Аристархович, наш семейный терапевт, назначил Эле лечение и запретили заниматься сексом. У нее выделения… И боли в животе. Но без секса нельзя! Иначе нас рассекретят. Будешь временно притворяться своей сестрой, пока она не поправится. Это останется тайной.

— Ей нужно в больницу! Почему ей занимается наш терапевт? — удивляюсь такому повороту событий.

— Глупая! Айдаров копать начнет, погонит Элю на анализы, а там врачи уже ему всё доложат, когда проведут тщательное обследование. Боже, за что мне это, за что… Моя дочь гадкая шлюшка!

Мать хватается за голову, глотая слёзы, наворачивает по комнате круги.

— Какой позор! А если об этом кто-то узнает? Это же гнилое пятно на репутации нашей интеллигентной, добропорядочной семьи!

— А если она и правда что-то подхватила от водителя? Госпитализация необходима, это её здоровье!

— Вениамин Аристархович служит нам уже тридцать лет, он единственный на кого можно положиться, кому можно доверять. Он не станет болтать и сохранит нашу тайну. Он уже взял мазки у Эли и назначил лечение, не переживай, — мама отмахивается, жестом заверяя меня, что паниковать не стоит. — Эльвира пока отлежится в его доме пару дней. Никто не узнает! Я слышала, что Айдаров завтра утром улетает в Мюнхен на важную встречу на несколько дней. У нас будет немного времени, чтобы подлечить сестру. А потом, когда он вернётся, она вернется тоже. У меня есть план! Нужно провернуть всё так, чтобы ты с ним встречалась только ночью, а Эля днем. Постарайся сделать всё так, чтобы вы занимались сексом в темноте. Днем будете меняться, пока Эля полностью не выздоровеет и эти её гадкие выделения не прекратятся.

— Это безумие, — я с отчаянием хватаюсь за голову. — Он узнает, запомнит нас, научится различать.

— Отставить панику! — мама в плечи мои ногтями с силой впивается, грубо встряхивает. — Будешь его коньяком поить и удовлетворять в темноте. Не догадается! Ты должна его хорошенько возбудить, у мужиков мозги в такие моменты отключаются и они начинают думать тем, что у них между ног болтается. Он еще не успел к вам привыкнуть.

Мать задумывается, морща лоб.

— Идея! Сейчас я сделаю из тебя горячую цыпочку. Жди здесь, пойду за вещами схожу.

Мать выскальзывает в коридор, но через пять минут возвращается.

— Переодевайся.

На мою кровать летит прозрачный комплект белья черного цвета из дорогого кружева. Лифчик, стринги, чулки и подтяжки. Я такие только в магазинах женского белья видела… Но мать запрещала нам даже издали на такое смотреть, когда мы выбирались на шопинг.

Ничего себе.

Никогда не думала, что однажды и я такое примерю.

Даже не буду спрашивать у матери откуда у нее эта вульгарщина.

— Ну, чего пялишься как баран на ворота? Это трусики, ты тоже их носишь, только эти крохотные и прозрачные, в отличии от тех, что ты привыкла носить. Не думай ни о чем! кроме того, что ты должна спасти свою сестру. Айдаров её убьёт за ложь, ты это понимаешь?

Меня как будто ледяной водой из ведра окатывает. Мамины последние слова дают приличного пинка. Страх за сестру глушит другой внутренний страх — страх встречи с мужчиной, ещё один секс с ним. Поэтому я снимаю с себя ночную рубашку. Раздеваюсь догола и надеваю на стройное тело развратный комплект белья.

— Прекрасно выглядишь, — любуется мной мать. — Сейчас макияж добавим и он точно не устоит от такой горячей штучки! Уж точно не будет думать о том, что его женушку подменили, а будет думать о том, какие же на вкус эти прозрачные трусики… Что я мужиков не знаю, что ли? Кобели они все озабоченные. Женщины им только для траха нужны.