Я и ответить ничего не успела, как оказалась на земле в объятиях Гинара. Вырвавшись из его рук, отошла подальше к воде. Здесь было слишком тихо и пустынно. Окруженная со всех сторон густыми деревьями поляна вселяла ужас, а Блустрэм, идущий прямо на меня, дикий страх. Я чувствовала, что ничем хорошим этот привал не закончится.

— Что это за место? Не лучше ли продолжить путь?

— Лошадь устала, ей нужен отдых. Да и нам тоже не помешает, — мужчина приблизился, подхватил меня за талию и повел к озеру.

 Чуть в стороне, в небольшой низине у самого берега я с удивлением обнаружила накрытый стол под навесом. Там же разместилось двуспальное походное ложе из одеял и прослойкой из веток.

— Моему мужу не понравится, что мы задержались в пути, — похолодела от нехорошего предчувствия, пальцы задрожали. Слишком уж недвусмысленно выглядели эти приготовления.

— Дядюшка пил всю ночь, и теперь проспит до завтрашнего утра, — наклонившись к моей шее, будто вынюхивая что-то, вкрадчиво произнес Гинар, а меня затрясло с новой силой. — Гости к этому времени уже разъедутся, так что никто не будет задавать лишних вопросов.

— А слуги…

— Их мнение никому не интересно, — жестко оборвал Блустрэм, — да и некогда им вопросы задавать. Дом в порядок приводят, готовятся к новому наплыву гостей.

— П-по какому поводу?

— Так, ведь несчастье с молодой женой барона случилось, — глумливо усмехнулся и рывком усадил меня на складной стул. Потные пальцы легли мне на плечи, пригвоздив к месту. — Я давно говорил дяде, что разбойники в наших лесах завелись. А он — какие в нашей глуши разбойники? Откуда им взяться? А вот… взялись, — зловеще расхохотался, — на карету, в которой баронесса возвращалась, напали, всех пассажиров убили. Бедная девушка! Ее-то за что? И ведь надругались, изверги. Не побоялись графского гнева. И как ей несчастной удалось спастись?

— Как? — по спине стекла холодная капля пота. — Ведь никто же не нападал! А сопровождающему вы сами письмо отдали. И я же вот… тут, с вами.

— Вот именно, что со мной, — нахал стиснул пальцами мой подбородок, задрал его кверху и впился поцелуем в губы. Как меня не вывернуло, сама не представляю.

— Отпустите немедленно! Это грех! Светлобог вас непременно покарает! — укусила нахала за губу и плюнула ему в лицо.

— Ха-х! Дерзкая какая! Я люблю, когда сопротивляются. И кричат громко, — барон ударил меня по лицу так, что в глазах потемнело. После сдернул со стула и повалил на лежанку. Послышался треск разрываемого платья.

— Нет! Пожалуйста! Не надо! Помогите! — забилась раненой птицей и замолотила кулаками по навалившемуся тяжелой тушей мужчине.

— Ну что же ты противишься удовольствию, Эви? — я забыла, как дышать, когда услышала свое настоящее имя. Значит, он знает о подмене! И я догадывалась, кто ему рассказал. Но зачем? Чтобы избавился от меня? — промелькнул ответ, от которого я вдвойне забилась в грязных руках мужчины.

Гинар сопел, пыхтел, пытаясь сломить мое сопротивление. Я даже успела расквасить ему нос, но это только распалило негодяя. Он схватил мои руки, вывернул их за спину и связал полоской ткани, которую отодрал от моего платья. Затем в его руке блеснул нож, который мужчина приставил к моему лицу.

— Не дергайся, а то изуродую это красивое личико, — пригрозил барон.

Я замерла, в страхе уставившись на нож. Перевела взгляд на Гинара. В его глазах плескалось безумие и неудовлетворенное желание.

— Боишься? — хрипло рассмеялся он, — и правильно делаешь! Ты жива, пока я этого хочу. И тебе придется очень постараться, чтобы продлить жизнь хоть на мгновение.