Эти слова всегда оказывали действие на дядю Сашу. Когда я была маленькой, он торопился меня защитить от всего, даже если мы просто ночевали с палаткой в лесу и мне казалось, что за деревьями кто-то есть.

– Что тебя пугает, девочка моя?

– Мне просто страшно… Двое детей, а я одна.

– Мы их вырастим! – Он даже ударил рукой по столу. – Даже если эта твоя Агата тебя уволит, а Давид ее детей не признает.

Ууууу, кажется, кого-то пора класть спать. Мартини штука коварная.

– Вырастим, конечно, – всхлипнула я и стала поднимать дядю со стула. – А сейчас давай уложу тебя.

– Что-то в сон потянуло. Вздремну часок. А потом все решим.

– Да, вздремни.

Через минуту по квартире разносился дядин храп, но он не раздражал. Наоборот – успокаивал. Я знала, что рядом со мной всегда будет плечо, которое дядя мне подставит, что бы я ни натворила.

На следующий день Агата попросила меня привезти ей документы домой, заодно забрать какое-то дорогущее (хотя других у нее и не было) платье и отдать его в химчистку. Агата Эдуардовна собиралась выставить часть своих вещей на благотворительной ярмарке. Если бы я знала, кого там увижу, обязательно притворилась бы больной. Но я не знала! Рассчитывала быстро отдать документы и забрать платье, а когда зашла в гостиную…

Папка выпала у меня из руки и бумаги рассыпались по полу. Хорошо хоть я не вскрикнула от испуга, а то бы выдала себя с головой (хотя и так выдала, если судить по взгляду Давида).

– Маша, что с тобой? – лениво поинтересовалась Агата. – Собери и давай сюда. Платье в моей спальне, лежит на кровати в чехле.

Она снова стала листать каталог, а я быстро собрала бумаги, положила папку перед Агатой на столик и почти бегом устремилась в спальню за платьем.

Выдох-вдох, нужно взять себя в руки, которые ходили ходуном. Неужели он меня узнал?! Божечки! А если сейчас все расскажет Агате? Если устроит мне прилюдный допрос? Нет, это исключено. Скорее всего, сделает вид, что мы незнакомы, даже если уверен в обратном.

Какой же смелой я была, когда думала о том, что рано или поздно скажу все жениху Агаты! Ничего я ему не скажу. Не сейчас уж точно, а может вообще никогда!

Схватив платье, я собралась выйти из спальни, но увидела… Давида. Он стоял, прислонившись плечом к двери и заложив руки в карманы. Обманчиво ленивая поза говорила о многом.

– Уже уходишь? – вскинул он бровь, когда я попыталась протиснуться мимо, не поднимая на него взгляда.

– Мне пора. Куча дел! – пискнула я и снова вернулась к попытке пройти.

– Подождет твоя куча, – хмыкнул он, произнося расхожую фразу. – У меня есть вопрос.

– Какой?

– Мы с тобой не могли встречаться?

– Нет!

Это слово я выкрикнула так, что бровь Давида вопросительно взметнулась вверх. И тут я поняла, почему он спрашивает – до меня жениху Агаты нет никакого дела. Его интересует другое – что делала помощница его невесты на мальчишнике?

– Значит, у меня плохо с памятью, – насмешливо произнес Давид и, отступив, дал мне возможность пройти. И когда я убегала по коридору, держа платье перед собой, как щит, чувствовала, что жених Агаты прожигает мне спину взглядом, но это только подгоняло меня вперед.

Жаль, что спастись от всего, что на меня обрушилось, уже было не суждено.

Встреча в коридоре сказала мне о многом лучше всяких слов. Девица совершенно явно врала.

Я бы, конечно, мог себе польстить и списать явное смущение помощницы Агаты на то, что я диво как хорош собой, но интуиция кричала: дело не в этом.

И если принять за аксиому тот факт, что мы ранее встречались, но я ее не помню, вариантов того, как это могло произойти, было не так уж много.