Конечно, миссис Кемпбелл совсем не разделяла моей неприязни к мистеру Синклару. Напротив, с каждой минутой нашего путешествия для меня становилось все более очевидно, что с ее точки зрения только присутствие мистера Синклара делало поездку более-менее терпимой, потому что она терпеть не могла путешествовать и никогда в жизни не выезжала дальше Инвернесса. Они с мистером Синкларом мило беседовали о погоде, состоянии дорог и расстоянии от Эплкросса до Глен-Клэр, а я молча сидела в своем углу и злилась. Ну и ловкач этот мистер Синклар! Нарочно любезничает с пожилыми дуэньями, внушая им, что он ничуть не опасен.

День выдался погожий. Мы отъезжали все дальше от Эплкросса, а я любовалась бирюзовым морем, смотрела, как волны накатывают на камни, а вдали чернеют силуэты гор острова Скай. Воздух был наполнен ароматами летних трав. Вдруг я поняла, что Нейл Синклар обращается ко мне, и неохотно оторвалась от созерцания пейзажей.

– Прошу прощения, сэр?

– Я спросил, мисс Бэлфур, много ли вы раньше путешествовали?

– Несколько раз ездила с отцом в Эдинбург, – ответила я, – а на острове Скай бывала много раз – уже и не упомню сколько.

– Вы хорошо переносите качку?

Миссис Кемпбелл одобрительно закивала: наша беседа казалась ей совершенно безобидной.

– Нет, сэр, – ответила я. – Меня все время тошнило – кроме одного раза, когда море было спокойно как зеркало; а так несколько часов пришлось провести, склонившись над ведром.

Миссис Кемпбелл нахмурилась.

– А вы хороший моряк, мистер Синклар? – осведомилась я. – Хотя… наверное, раз вы служите в королевском флоте…

Нейл Синклар впервые улыбнулся без всякой насмешки; глаза его потеплели, отчего у меня екнуло сердце, а я почти забыла о том, что он мне не нравится.

– Нет, мисс Бэлфур, я плохой моряк, – ответил он. – Во всех моих первых плаваниях я тоже страдал от морской болезни, но, к сожалению, рядом никогда не было подходящего ведра.

Я тоже улыбнулась.

– Вы сказали, что знаете моего дядю, сэр, – вдруг спросила я словно по наитию. – Что он за человек?

Мистер Синклар так долго молчал, что я начала нервничать.

– Ваш дядя – суровый человек, – наконец ответил он. – И не слишком многословный.

Его ответ меня совсем не порадовал.

– А тетя? – спросила я, не уверенная в том, что хочу знать ответ.

– Миссис Бэлфур страдает от нервов, – уклончиво пробормотал мистер Синклар.

Я не была уверена, что до конца поняла, что он имеет в виду, так как сама не могла похвастать излишне чувствительными нервами, по крайней мере, мне всегда так говорили. Леди Бенни, которая сама страдала от нервов, особенно когда сэр Комптон уезжал к любовнице в Инвернесс, постоянно жаловалась на скудость моих эмоций.

– О боже, – прошептала я. – А моя двоюродная сестра Эллен?

Мистер Синклар улыбнулся.

– Мисс Бэлфур очаровательна, – сказал он.

Я почувствовала внезапный прилив ревности и пожалела о том, что спросила.

Разговор себя исчерпал. Мистер Синклар, казалось, не был расположен продолжать беседу о моих родственниках, а меня так удручали мысли о суровом дяде и хрупком здоровье тети, что больше я ни о чем не спрашивала. Непохоже, чтобы в Глен-Клэр меня ждал теплый прием. Я снова задалась вопросом: почему же они согласились принять меня?

На ночлег мы остановились в Шилдейге, на постоялом дворе. Он представлял собой каменное оштукатуренное строение в порту. Номера оказались чистыми, а постельное белье – свежим, хотя и застиранным почти до дыр. Мне захотелось открыть окно, потому что в комнате было душно, но, когда я приоткрыла одну скрипящую створку, мне в нос ударил сильный запах выпотрошенной рыбы. Практически ничто не могло лишить меня аппетита – горе скорее даже увеличило его, – но вот запах испорченной рыбы основательно его подпортил. Я умылась и спустилась вниз, где поужинала хлебом и сыром, а затем снова удалилась к себе. Миссис Кемпбелл вздохнула с облегчением: она очень устала после целого дня пути по плохой дороге. Мистер Синклар учтиво поднялся, проводил меня до лестницы, светя свечой, и пожелал спокойной ночи.