– Данияр…

– Ярый, девочка. Право называть меня по имени ещё нужно заслужить.

– Ярый, – киваю, сейчас меня волнует не имя. – Там, куда мы едем… Там очень опасно?

– Не трясись, всё под контролем. Пока я рядом – не тронут. Знают, что обратка им не понравится.

– Обещаю.

– Слово даю, кисунь. А слово моё дорогого стоит.

Я очень на это надеюсь. Но страх никуда не уходит, просто таится под рёбрами.

Особенно когда появляется уже знакомый охранник. Он проводит нас на выход. Так просто, не боясь, что кто-то заметит.

Ярый шагает по коридору так, будто действительно владеет этим местом. С прямой спиной, уверенным взглядом.

Аурой силы, которая прошибает.

Мы оказываемся на улице, холодный ветер бьёт по коже. Я ёжусь, когда мы направляемся к обычному чёрному бусику.

– Забирайся, – приказывает Ярый, и мне приходится подчиниться. – Без глупостей.

– Я и не собиралась…

– Один проеб, девочка, и будешь на коленях отрабатывать. Если вздумаешь сбежать, то результат тебе не понравится.

Дверь закрывается, и хоть мест в салоне много, но мы тут только вдвоём. Водитель отделён от нас перегородкой.

Ярый сидит близко. Его бедро прикасается к моему, обдаёт жаром даже сквозь одежду.

Я двигаюсь к дверце, мужчина тоже подвигается. Зажимает меня, больше некуда бежать.

Если что-то случится, то меня ведь даже не найдут! Я была в тюрьме, а теперь…

Никто не отследит.

Меня увозят в непонятном направлении.

Бусик подбрасывает на ямах. Меня трясёт, всё время клонит в сторону Ярого.

А после мы вдруг останавливаемся. Машина больше никуда не едет. Хотя мы ведь проехали всего несколько километров.

Я помню, что вокруг колонии пустошь. Ничего нет. Тут не может быть никакой сходки или вечеринки. Тогда почему мы никуда больше не едем.

– Ярый, что происходит? – спрашиваю, озираясь по сторонам. – Почему мы остановились?

– Считай, кисунь, что эта поездка закончилась.

Я напрягаюсь всем телом. Боюсь даже подумать про то, что именно значат эти слова мужчины. Закончилась? Для меня?

Ярый внимательно следит за моей реакцией. И только это помогает мне держаться.

Он издевается! Ну снова. Проверяет мои реакции. Смакует их. Будто самое интересное, что есть – как я справлюсь с новыми обстоятельствами.

Поэтому…

Я тоже могу играть в подобное. Почему бы и нет?

– Поездка закончилась? – я стараюсь держать голос под контролем. – Классно. Могу идти? На чай не оставлю, прости, денег нет.

– Можешь минетом отблагодарить, – тут же находится мужчина с ответом. – Приласкаешь, кисуль? Губки у тебя охуенные. Надула?

– Что? – проигрываю ж в первом раунде. – Нет, я ничего не делала. Это мои.

– Зашибись.

Ярый тянет ладонь к моему лицу. Укладывает на скулы, кожа вспыхивает мгновенно.

Подушечка большого пальца скользит по губам. Надавливает на нижнюю, чуть оттягивая.

Меня словно в кипящий котёл опускает. Гореть начинаю сразу вся.

– Они зачётно будут смотреться на моём хуе, – продолжает, чуть проталкивая палец глубже. Вот заполняет солоноватость чужой кожи. – Что скажешь, если мы сейчас этим займёмся?

Я отшатываюсь назад. У меня получается только потому, что мужчина это позволяет. Качаю головой.

– На «чай» ещё надо заслужить, – безрезультатно цапаюсь. – Пока не впечатлил.

– Трахнуть до звёзд перед глазами?

– Для начала – мне вечеринку обещали.

Я бодаюсь изо всех сил. Хоть как-то пытаюсь справиться с ситуацией.

Это словно ребёнка выпустит на ринг против мирового чемпиона. Ярый легко меня уделает.

Но сейчас…

Он поджимает губы, явно сдерживая новую порцию смеха. В его тёмных глазах что-то блестит.

Непонятное, завораживающее.